Любовь Тильман - Послесловия

Она совсем одна в лесной глуши.

И гонит, к сердцу подступивший, страх…

Хватали её ветви за подол…

То хворост на тропинке вдруг, то ствол…

Крапивы жала, иглы ежевики…

А отовсюду всхлипы, стоны, вскрики…

Крутые склоны, тёмные яры,

Хвоинки ёлок как ножи остры…

Вкруг комары да оводы кружат,

Укусы их болят, свербят огнём…

Одежда порвана, царапины горят,

Знакомый лес, сто раз бывала в нём,

Вдруг стал враждебным, блуд наворожил…

Она бежала, сколько было сил,

По новой проходя всё тот же круг,

Пока не осознала это вдруг.

И осознав, присела у ручья,

А он, смеясь, кричал: ничья, ничья…

Сжималось страхов тёмное кольцо…

И омут усмехался ей в лицо…

Полулежала у бегущих вод,

И словно уплывала за водой,

И мыслей беспрестанный хоровод,

Язвил не меньше чем мушиный рой,

Вне времени. Ни Солнце, ни Луна,

Не разрушали бредни полусна.

Очнулась вдруг, хотелось пить и есть…

Ну что же надо жить, жить с тем, что есть,

Жить так, как будто ничего не знаешь:

Ведь в омут никогда не опоздаешь.

Чесалось тело, болью отдавая,

И, находя знакомые растенья,

Она брела, куда сама не зная,

Жевала листья, ягоды, коренья…

Так вышла на водой залитый луг,

И боязно ступить в трясину вдруг,

Но ветер отгоняет комаров,

Не хочется вновь под лесной покров,

Хотя и было на Душе тревожно,

Она вперёд шагнула осторожно.

Вода ступни босые омывала,

Манила духом мяты, чабреца…

И поняла вдруг, как она устала,

Не мыла сколько тела и лица.

Светило солнце, птицы нежно пели,

Она лежала в луговой купели,

И первый раз, за столько долгих дней,

Мир словно смилостивился над ней,

Окутал водной негой и теплом,

И одарил здоровым тихим сном.

От солнца воды золотом пылали,

И миражами плыли в небеса,

Тумана светло-серые вуали

Глушили птиц крикливых голоса,

Сгущаясь, удлинялись всюду тени,

Пал мрак, в венце из звёзд и скрытых терний.

Где лес? Где луг? Ни меж, ни берегов,

Всё быстрой ночи поглотил покров.

Она спала спокойно и беспечно,

Но ничего не может длиться вечно.

Проснулась в ярких солнечных лучах,

Хотела встать, и не смогла подняться.

И сердце охватил смертельный страх.

Казалось, это снов флюиды длятся:

Хотелось снова стать самой собой,

Но плыл цветок кубышкой золотой.

А солнце снова ослепляло воды,

И празднично небес синели своды,

И радостно смеялся, пел Сатир,

Как многоцветен и прекрасен мир.

Она так много говорила.

Ей так хотелось понимания,

И всё просила, и зудила,

В ответ на длинное молчание.

И замолкала. Вновь прощала.

И начиналось всё сначала,

Затишье месяц, или два,

И снова кругом голова.

Мир дежа вю, одно и то же,

Сто раз пройдённая стезя.

Да, он любил её! Так что же?

Теперь уже и пить нельзя?

Любила? Да! Но в том всё дело,

Что больше жить так не хотела.

Она оставила его,

Не объясняя ничего.

А он ходил и говорил,

Мол, я её боготворил,

Да хоть бы в чём я был неправ,

Ушла, ни слова не сказав,

Не отвечает на звонки,

А мы ведь были так близки.

Не понял он и в этот раз:

К чему потоки длинных фраз,

Когда окончился сюжет,

И к прошлому возврата нет.

Кто чей муж, кто чья жена –

Мне не разобраться,

Написала б ни хрена,

Да нельзя ругаться.

Да и ни к чему мне знать,

Главное не это -

Просто радостно внимать

Отголоскам Света!

Зал, овации, успех,

Деньги да оценки…

А вне сцены – как у всех:

От стены до стенки.

Какое общество свободное

В живых просторах Интернета.

Тебе послала: Утро Доброе!

Увы, не дождалась ответа…

И после, вся в делах заверчена,

Мысль спотыкалась, как о пень…

Открыла ящик поздним вечером,

А там: Улыбка – Добрый День.

Прикольно вышло, даже очень,

Сижу и тихо хохочу:

Сейчас отправлю: Доброй ночи!

И, – С добрым Утром! – получу.

Этот праздник – вращенье Планет,

Понимаю, не вечным будет.

Снова утро раскроет Свет,

И ночной мой кошмар остудит.

И опять будет новый день.

И улыбка в сердце запросится.

Отодвинув ночную тень,

Прежних игр всплывёт отголосица.

А когда придёт снова ночь,

Хватит ль сил её превозмочь?!

Октябрь за окном листья жёлтые носит,

И долгие дождики моют дворы,

Но полны веселья глаза у Мисс Осень,

Искрятся в ней отблески нашей игры.

Её выбирали совсем мы не просто,

Так много девчонок хороших вокруг,

С такой же улыбкой, такого же роста,

Умелых, и умных, и верных подруг.

Так вот отчего же мы выбрали эту,

Средь многих прекрасных и лиц и имён?

Тихонько я вам расскажу по секрету:

В неё мой товарищ давненько влюблён.

Ему так хотелось отдать ей букетик,

Вынашивал планы он эти давно,

Добавив небрежно: Возьми вот билетик,

На вечер тебя приглашаю в кино.

Наивный. Когда она, пышным нарядом,

Затмила всех рядом стоявших девчат,

Зардевшись румянцем, с потупленным взглядом…

Дыханье забило у многих ребят.

Вчера незаметна, сегодня – принцесса,

Девчонкам так свойственен самообман…

В билете твоём нет у ней интереса,

Её пригласили уже в ресторан…

Златые запасы природы несметны,

Но стоит ли празднества осени ждать?

Любите девчонок, пока неприметны,

Чтоб после себе локотки не кусать.

Уже светло. Погасли фонари.

Машины гулко шинами шуршат.

Чуть обозначив золото зари,

Жизнь так необычайно хороша!

Как весело, пешочком, поутру

По дремлющему городу пройтись,

Вбирая тихих улиц немоту,

И мягкий свет ещё открытых трисс.

Смотреть на краски солнечной игры,

По облакам подсвеченным чуть-чуть,

И телом, одуревшим от жары,

Прохладу утра раннего вдохнуть.

И что вам рассказать про этот мир?!

Конечно же, он разный, спору нет,

Но смысл, скажите мне, рыдать над ним,

Когда давно известен нам сюжет.

Живите, ощущая Жизни вкус,

Всех красок, наступающего дня…

А я ещё по городу пройдусь,

Пусть даже не заметит он меня.

С Начала на Земле о Смерти и не знали.

Все в добром здравии и мире проживали,

И не питались даже может быть,

Ведь слову съесть – синонимом – убить.

Так, не горюя, все безбедно жили,

Но вскоре Землю перенаселили.

И вот Решил Всевышний всех Созвать,

И, Ограничив Жизнь, года Раздать.

Позвал Осла, и Объявил ему Он так:

– Ты, безусловно, умник и чудак,

Улучшить всё, и всем помочь стремишься,

Со Мною даже спорить не боишься.

Тебя Я людям в услуженье Отдаю,

И в 40 лет Определяю Жизнь твою.