Петр Киле - Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

Свершилось. Как! Единый мир,
Отрада наша и кумир,
Повержен, как землетрясеньем,
С рассудка помраченьем,
И прах дымится, льется кровь...
Обезображено все чистое, живое.
В анафемах клянут великое, родное,
Мечты весенние и первую любовь...
Добро и зло переменив местами,
Как над детьми, смеясь над нами,
Писатели, художники, актеры
Бесчинствуют, как мародеры,
В стране своей, в ее хранилищах искусств
В восторге от разбоя и беспутств.

Когда приветливость у города - девиз,
И он прекрасен так, то, верно, Парадиз,
О чем мечтал строитель чудотворный,
Могучий и проворный.
Под именем иным он сохранил, как друг,
И старое прозванье - Петербург,
Лишь просиял таинственней и чище -
Великих теней вечное жилище.
А ныне что? Вновь наг и зол пришел разврат,
В обличье новом - за сто лет назад.
Не помня ничего, не имя возвратили,
Могилы повсеместно взрыли.
И нечисть мира хлынула на нас,
С экранов не сходящая сейчас.

Не странно ли заговорить стихами вновь,
Когда все позади - и юность, и любовь,
И воспоминаний радость, - только мука
От потрясений роковых с великою страной,
Разрушенной невиданной войной,
И с нею мучает нежданная разлука?
Что поднимает душу, и она поет,
Как в детстве, уносясь в полет
В тоске по всей Вселенной
С ее красой нетленной?
И Родину она находит без оков,
Встающей из глубин веков
До грозной для народов мира славы
Евроазийской сверхдержавы.

Страна смиренья и молитв,
Как сделалась, о, Провиденье,
Ареной непрерывных битв
Сил мировых, как наважденье?
С востока полчища татар.
Ужели испытанье - божий дар?
Из века в век войну до гроба
Ведет и просвещенная Европа,
Цивилизацией своей гордясь,
Торгашеской насквозь, как грязь
И грех в обличье респектабельном, конечно.
Прочь, нечисть, прочь! О, дивная страна,
Прекрасная, как юность и весна!
Такой отныне ты пребудешь вечно.

О, век, восторженный, блистательный в начале,
Влекомый к равенству, добру и красоте,
Как скоро ты споткнулся, с разумом в опале,
И изменил возвышенной мечте!
От взрывов и смертей сошла с оси планета,
Пространство искривилось, время вспять ушло;
В борьбе смешались ипостаси тьмы и света,
Изнанка и лицо, добро и зло.
И вот венец: прославленные вернисажи
Из свалок выбранных предметов и вещей,
Подобья чучел, - ужасающие шаржи
На Землю, кладбище отходов, без людей.
Здесь нет пророчества, как нет искусства
В игре бесплодной с извращеньем чувства.

На празднествах элит и юности безумной
Жизнь полыхает вечеринкой шумной,
И мир ликует от веселья и беспутств.
Дерзанья пыл угас. Куда ни глянь, кровь стынет,
Имен великих нет - пустыня
В высоких сферах мысли и искусств.
О, век двадцатый, старец, впавший в детство,
С программой звездных войн,
Какое обветшалое наследство
Готовишь ты для будущих времен?
Иль Разум, воспылавший во Вселенной,
В полете мысли дерзновенной
Пристанища лишенный на Земле,
Погаснет без следа во звездной мгле?

Россия обезумела, о, боже!
Не ведая куда, несешься ты, похоже,
Среди пожарищ и торжеств,
Среди бесчисленных жертв.
Недаром всадник выбран бравый,
Придурок шалый и подлец;
Он вскоре изнемог от вящей славы
И ныне он полумертвец.
А конь на поле с мертвецами
Косит безумными глазами -
И на дыбы. Жокей спадает, весь из праха,
И вопиет толпа от страха.
А мы-то рассмеемся: “Сгинь!
Рассыпься наконец. Аминь.”

В сияньи звезд восходит небосклон,
И грустно-радостный несется перезвон.
То соловьи ль поют, поэты?
Россия, соловьиный сад планеты,
Во тьме ночей сверкает, словно ключ,
Таинственный и вечный,
Мятежный и беспечный,
Когда в него ударит солнца луч.
Я внемлю звукам чистым то свирели,
То неба, что мы помним с колыбели,
И юность вновь, с волнением в крови
Душою вторит песням о любви.
О, сад! Как осенью, он тихо светел ныне.
Оазис, гибнущий в пустыне!

Нет горьше, кажется, разлуки с близким другом,
Умершим молодым; мечты его, как дым,
Рассеялись над вешним лугом,
Где небо в звездах вопрошали мы
О смерти, о любви, о вечной жизни,
Убежище, как в детстве, находя в отчизне,
Безмерной, с сотнями народов и племен,
Единых из глубин времен.
Семья распалась, дети, что сироты,
Пусть даже нет у них о том заботы.
А что же сталось с нами без страны,
Ее естественных границ,
Ее столиц,
Ее небес, ее весны?!

С Победой дивная весна сошла на Землю.
Как пробужденный чудной силой, внемлю
Я шороху летящих в бездне звезд
И реву динозавров, снившихся мне днесь.
А я все небо на плечах держу. Кто знает,
Что здесь стою один? Мне душу грусть снедает
От одиночества, безвестности, тоски.
Так я пою и ныне, сжав виски,
Безвестный, одинокий. Мне не внове.
Жив чудом в мире, что в своей основе
Разбился вдребезги, и нет его,
Вокруг твердят, в том видя торжество.
А небо над Россией пламенеет
Из края в край и миром вешним веет.

С какою мстительной отвагой и злорадством,
Казалось, навсегда прощаясь с рабством,
На памятники двинулась толпа
Кумиров прежних сбрасывать с столпа.
Явился новый идол и воссел на троне,
Со свечкой Богу, токмо не в короне,
Из прежних, перевертыш, пьяница большой.
Толпа вопила: он, такой-сякой,
Совсем, как мы, и с ним у нас свобода!
И то был глас народа?
Ему - всю власть, а нам - все злато
Из недр земли и из казны!
Так сговорились геростраты,
Лихие разрушители страны.

А идол требовал все новых потрясений,
Не в силах созидать, и жертвоприношений.
Пусть льется кровь. И сотни молодых парней
Во всякий день бросают на закланье.
Война развязана в стране своей
Неведомо кому в какое наказанье.
А идол, упиваясь кровью,
Возжаждал призаняться и любовью.
Сам немощен, он страсти развязал,
Пусть девушки в принцессах ходят, указал,
Когда весь мир - вертеп и биржа,
Мы к лону цивилизации будем ближе.
Но идолу не спится от свечей
По сонму неродившихся детей.

Прием ли, презентация иль вернисаж,
Когда воможен эпатаж,
Что ж все там отдает неловкой
Почтенных личностей тусовкой,
Над всем великим ерничающих зло,
Всерьез толкующих об НЛО,
О магии, шаманах, экстрасенсах,
Мифическом чудовище Лох-Несса?
“Здесь цвет интеллигенции”, - смеясь,
Сказала дикторша тотчас.
Да, ерничество ныне в моде,
Как исстари в простом народе.
Зато у всех мозги и мысли набекрень.
В России восторжествовала чернь.