Ирина Маулер - Ближневосточное время

Два поэта, разные – Женщина и Мужчина,

И каждый хочет тепла, уюта, свободы, света,

Но иногда свобода настолько невыносима,

Что хочется ее забыть в магазине,

Выбросить использованным билетом.

Привычки неисправимы —

Можно день, неделю, месяцы, годы,

Но если жить, попадая

Клеточкой каждой в сердце, —

Тогда не жалко этой нужной,

Но обреченной свободы.

От которой, казалось вроде,

Уже никуда не деться.

Если захочешь отречься – не сможешь:

Я твоих кровей,

Я твоих ветвей,

Эхо твоих шагов,

Песни твоих речей.

Если ты скажешь – не помню —

Мне свечи каштанов в полдень

Вместо часов, реки колокольня —

Нет ничего родней.

Знаешь, когда уезжают в страны —

Кто за туманом,

Кто за ответом на этот странный

Вопрос: для чего живу? —

Кажется, воздух чужой так сладок,

Первые тысячи снов в подарок,

Ну а потом нестерпимо надо

В вишни в твоем саду.

Если скажешь, что я забыла тебя —

Я забыть не в силах,

Просто не удалось

Вычеркнуть все твои названья,

Не обернуться при расставанье,

Но разделяют нас расстоянья

Длиною в земную ось.

Пчелкой в цветке и сорокой в небе

Воздуха теплые руки.

Я возвращаюсь к тебе – и не было

Нашей разлуки.

Родина, родинка, родники —

Близкие звуки,

Стая воробушков у руки —

Наша разлука.

Длинная улица, ивы овал —

В зеркале пруда,

Что же ты сразу мне не сказал,

Что будет трудно.

Улица моется с головой,

Тучи над лесом —

Что же мне мается за тобой,

Город черешен?

Родина, родинка, родники —

Разные страны.

Не заживает, как не крути,

Родины ранка.

Эмиграция – скоро осень —

Птицы срочно летят на юг.

Просто в этой стране им очень

Зябко и неуютно.

Восемь

длинных месяцев

Ливень в косы

Заплетает тепла уют.

В ночь из города птичья стая

Вылетает в края мои,

И стучат одиноко ставни

В тех домах, что они оставили,

Ты не думай, что их заставили, —

Эмигрируют по любви.

Эмиграция – я не птица,

Но из осени я вольна

Улететь хоть в Москву, хоть в Ниццу, —

Отчего же ночами снится

Город, где довелось родиться, —

Этот город – моя страна.

Буду жить на чужих просторах,

Загорать у чужих морей

И пойму, может быть, не скоро,

Через год, а быть может, сорок:

Эмиграция – это обморок,

Это морок души моей.

Здесь по улью узких улиц

Бродят привычно боги.

Если прикроешь глаза ресницами,

Солнце падает в ноги,

Тихо и нежно здесь,

Как на пляже.

Церковь – в опушке белой,

И продаются Марсы и Геры

В лавках справа и слева.

Над этим островом вечно звучит

Музыка ветра в четыре руки —

Музыка звука.

Это – сузуки.

И в этом греческом мире одна

Женщина есть – не Венера она,

Но обещайте, боги, ей счастья.

Улицы узкой линейкой школьною,

Домики – карандашами.

Тихо и нежно на этом острове

Между двумя морями.

Пусть Дионис ухмыльнется и хмуро

Смотрят Марсы и Геры,

Я выбираю стрелы Амура,

Белоконечные стрелы.

Невозможно, протяжно, торжественно

Зеленеет трава на лугу.

И в костеле играет божественно

Бледный Б-г на чужом берегу.

У него голубые ресницы,

Он рисует круги по воде,

И органная музыка Листа

Босиком прямо в душу к тебе.

Лето лечит дождем и березою

У заката салатовый вкус,

И сладчайшею мякотью розовой

Воздух тает во рту, как арбуз.

Лето лечится каплями хвойными,

Принимает массажи и ванны

И по парку гуляет, довольное,

Вместе с местными пани и панами.

Дежавю —

Не с вами живу,

Но каждый листочек губами узнаю —

Глаза закрываю – рябинное пламя,

И ленточкой тянется длинная память

От жарких морей к пруду.

Не с вами, а с жесткой травой короткой

Робкими каплями над поворотниками

Речью, бьющей по подбородку

Резкими «нет» и «да»,

Радугой между землей и облаком,

Между любовью и между окриком,

Между надеждой и новым опытом

Будешь со мной всегда.

Северное солнце светит высоко,

Палевое небо между сосен лечит.

Так светло и нежно, так доверчиво-легко

Обнимает время здесь за плечи.

Падает на листья

Дождика печаль

Временна пора грибов и ягод,

И висит на этом небе летняя печать,

Наливаясь красным боком яблок.

Хочешь начать сначала —

В любой самолет, с любого причала

На любую часть суши,

Которая не хуже и не лучше,

Но иная – потому что ее пока не знаешь.

Пока воздух лет семнадцати,

Куртка нараспашку,

В глазах прыгает радость

Не от солнечного луча —

От желания день поскорее начать

И продолжить до изнеможения —

Значит, завелась, пришла в движение

Ставшая не твоей душа.

В любой самолет прыгай,

Спеши на любой причал.

Родина начинается с маминых рук,

С первого слова, первого поцелуя,

И ты совсем не задумываешься об этом.

Слово-то какое большое – Родина.

А у тебя впереди целая жизнь…

И тебе мала в размерах эта твоя родина,

Ну просто выросла из нее, как из любимых

красных туфелек на каблучках, в которых

ходила на первое свидание. И ты покупаешь

себе новые, еще красивее, по твоему размеру,

и с радостью ходишь в них по новой,

удобной родине, в которой все тебе нравится

и ты нравишься себе сама.

Значит, отныне это твоя родина.

Родина – это где хорошо, комфортно, радостно…

А потом зачем-то вспоминаешь про ту, в которой

ходила в этих красных туфельках на каблучках

на первое свидание, про первый поцелуй,

про мамины руки…

Так где же она – твоя родина?

Приезжают яблоки

В этот город яростный

И снимают с якоря

Детские мечты,

Мне привозят яблоки

Вкус осенний ягодный,

И колечко с яхонтом

Снова даришь ты.

Возвращенья пагубны,

Белый китель палубы,