Джон Китс - Малые поэмы

Умен был этот эльф, и прыток тож,

И часто правду молвил, а не ложь,

И потому бывал нечасто порот).

«Эбен! Искать гадателя пойдешь —

Зовется Плудт, недавно прибыл в город!

Сыщи, тащи сюда – хоть волоки за ворот!

XXII

Постой! Пойдешь без моего кольца —

Вещун тебе покажет фигу с маком:

Наверняка такого молодца

Сочтет убийцей, либо вурдалаком;

А перстень свой лишь доблестным служакам

Даю! Скажи: затянется расспрос —

Любой кудесник до расспросов лаком, —

Есть у царя усердный кровосос,

Цепной комар, – а есть и рой несытых ос!»

XXIII

Нешуточную бросивши угрозу,

Унялся Эльфинан, и вновь прилег,

И томно принял царственную позу.

А раб, нутром почуявший батог,

Безмолвно пятясь, вышел за порог,

И двинулся к астрологу в обитель:

Столицу знал он вдоль и поперек,

Насквозь разведал – верить захотите ль? —

Гораздо лучше, чем любой исконный житель.

XXIV

Смеркалось, и оптовым на замки

Закрыться подошла пора лабазам,

А где продажа в розницу – рожки

Зажглись, шипя веселым, ярким газом

(Врачи глаголют, он сродни заразам).

Теки по трубам, газ, расторгни мрак,

Потешь нам душу и обрадуй разум!

Свечной торговец, нынче ты – бедняк,

И вскоре не у дел останется светляк.

XXV

Эбен презрел кондитерские лавки

(Он во дворце халву и пастилу

Нещадно трескал и просил добавки);

Он важно шел – и вдруг изрек хулу:

Отчаянно фальшивил на углу

Скрипач, игравший токмо ради хлеба.

«О, где бы взять поганую метлу!» —

Рыкнул Эбен. Тут капли пали с неба,

И хлынул дождь, и раб забрался в кузов кэба.

XXVI

«Я дерну шнур, – сказал Эбен. – Мой Бог!

Ну, где такую сыщешь колымагу?

Сиденье – рвань, в обивке – уйма блох.

Одёр ледащий не прибавит шагу:

Я скоро трупом, намекает, лягу!

Стекло приспустишь – больше не поднять,

И всюду щели пропускают влагу!

О Боже, мы ползем – за пядью пядь!

Пора бы паланкин использовать опять!

XXVII

О ты, ползущий медленней улитки,

И тяжко раздувающий бока!

Ты утром вез бедняцкие пожитки,

А днем возил, увы, ростовщика,

Что бедняка прижмет наверняка;

И вечером тебе нашлась обуза:

Из кабака доставил седока

Домой. О, ты влачил немало груза!

С удачей у тебя, о кляча, нет союза.

XXVIII

Шагай, бедняга, не жалей подков!

Ты держишься в оглоблях еле-еле,

А надо на кивок, иль жест, иль зов

Покорно поворачивать к панели:

Увы, не потрудились – не поели

Ни ты, ни кучер, уж таков закон.

Вздыхай, бедняга, о своем уделе!

Вздыхай, пока тебя летят в обгон

Карета, и ландо, и прыткий фаэтон».

XXIX

И тут, заметив нужный переулок,

Эбен без промедленья дернул шнур.

Замолк ужасный скрип колесных втулок,

Застыл одёр, измучен и понур.

«Да, сударь! – молвил кучер. – Перекур:

Тут ни проезду нету, ни проходу!

Глядите, сколь пролеток, бричек, фур —

Толпиться, вишь ты, нонче взяли моду!

Видали, сударь, мух, слетающихся к меду?»

XXX

Сошел Эбен. Мощенные слюдой,

Повсюду отражали тротуары

Эбеновую рожу с бородой,

Какую отпускают янычары,

Пунцовый плащ, атласные шальвары

(Их натянул бы даже падишах),

Кушак шелкóвый – а еще динары,

Что и в носу блистали, и в ушах:

Любимый царский раб рядился в пух и прах.

XXXI

Спеша вперед, Эбен с любовью пылкой

Гляделся в сумрак слюдяных зеркал —

И расплывался радостной ухмылкой

(Он чаял государевых похвал).

И, созерцая собственный оскал,

Домчался к магу вихрем, ураганом;

Швейцара кликнул, взором засверкал,

Зелено-бело-золотым тюрбаном

Тряхнул, и поиграл огромным ятаганом.

XXXII

«Похоже, у хозяина прием?» —

Эбен спросил. Швейцар сказал: «Куда там!

У нас под боком нынче торг тряпьем —

Царь женится, пришла пора затратам!

Здесь Magazin des Modes на радость фатам

И женам их открыли… Тарарам!

Нашлось употребление деньжатам!..

Хозяин мой под этот шум и гам

Не в силах ни таблиц чертить, ни пентаграмм.

XXXIII

В науке нешто воспаришь к вершинам,

Коль от земной заботы очумел?

А dentes sapientiae мышиным

Растет цена! А сколько стоит мел!

А уж почем чеснок и чистотел!

И aqua-vitae надобна, однако,

Для ворожбы и ей подобных дел!

Увы: не сыщешь денежного знака —

Забудь и помышлять о знаках Зодиака.

XXXIV

Венеру кличешь – отверзай мошну:

Корыстны, сударь, некие светила!

Но, entre nous, приверженность к вину

Хозяина изрядно разорила».

Эбен изрек: «Потише! За перила

Держась, гадатель вниз ползет, как рак!

Багровее не видывали рыла!

Гляди, обулся лишь в один башмак!»

«О да, – шепнул швейцар, – на это он мастак».

XXXV

Да, собственной блистательной персоной

По лестнице спускался звездочет,

Поникший и подобный мухе сонной,

И выступавший задом наперед.

Он каждую ступеньку в свой черед

Нащупывал ногой… «Мою дворнягу

Хоть кто-нибудь с дороги уберет? —

Он бормотал: – Ведь раздавлю беднягу…»

«Давно, – сказал швейцар, – ваш песик задал тягу».

XXXVI

Воспрянул Плудт: «А вот и царский паж!

Про твой визит рекла моя наука.

Рычит во гневе повелитель ваш,

Промешкаешь – отведаешь бамбука!

Скорее в путь, и более – ни звука.

Спешим!..» И вот астролог и арап,

Подобно стрелам, пущенным из лука,

Примчали к царской спальне. В оной раб

Учуял некий шум, напоминавший храп.

XXXVII

Шепнул Эбен: «Какая же таблица

Вещала – мол, царя объемлет ярь?»

Шепнул гадатель: «Да! Владыке снится,

Что он тебя, ехиднейшая тварь,

Терзает, как разгневанный дикарь».

«Срамлю тебя, – сказал Эбен, – сполна я!

Шумит игрушка, созданная встарь —

Богатая игрушка, заводная:

Урчит бенгальский тигр, британца уминая».

XXXVIII

Эбен толкнул гадателя: «За мной!»

Они в покой вступили тише теней

И, хоть сидел властитель к ним спиной,

Не позабыли преклонить коленей

И пали ниц, ничтожнейших смиренней:

Не столь Эбен боялся пауков,

Не столь Эбен страшился привидений,

Сколь кесаря, когда, уйдя в альков,

С игрушки заводной тот свесть не мог зрачков.

XXXIX

Не смея покоситься друг на друга,

Вещун и раб лобзали так и сяк

Ковер заморский, бывший краше луга —

Там выткан был цветок любой и злак,

И мягкий ворс являл предивный зрак…

Игрушка заводная замолкала.

Царь Эльфинан десницу сжал в кулак

И, повелитель старого закала,

Чернильницу разбил, и три больших бокала.

XL

Царь обернулся: «Жалко, недосуг —

И краткой будет речь моя, и кроткой!

Глухонемых заставил бы я слуг

Твоей, Эбен, заняться обработкой —

О, как любой из них владеет плеткой!

Проваливай! А ты, халдейский маг,

Восстань! Желаешь подкрепиться водкой?