Олег Ильинский - Стихи. Книга Пятая
- Название:Стихи. Книга Пятая
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1981
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Олег Ильинский - Стихи. Книга Пятая краткое содержание
Ильинский Олег Павлович (1932–2003) — русский поэт, прозаик, литературовед «второй волны» эмиграции. Автор 7 сборников стихов. Публиковался в «Грани» журналах «Мосты», «Новый журнал», его стихотворения вошли в антологии эмигрантской поэзии «На Западе», «Содружество», «Муза Диаспоры». Данная электронная публикация содержит в полном объеме пятый сборник стихов (Нью-Йорк, 1981).
Поэзия О. Ильинского носит, по словам критиков, «… в основном описательный характер. В центре стихотворения, как правило, картина замкнутая и не заключающая в себе сюжетного развития. Часто Ильинский черпает свои образы из изобразительного искусства (архитектура, живопись), есть у него и зарисовки пронизанной светом природы. В его поэзии предметы быта так же одухотворены, как улицы и площади городов. Искусство и природа для него — знаки вечности, метафизическая реальность отражается в самых привычных предметах, явлениях и ситуациях…».
Раздел «Стихотворения разных лет» составлен из публикаций поэта в периодике русского зарубежья и в постсоветских антологиях эмигрантской поэзии.
Стихи. Книга Пятая - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. «Ты в упор повстречалась с грозой…»
Ты в упор повстречалась с грозой,
С набегающим блеском разряда,
На тебя помертвевший газон
Посмотрел выцветающим взглядом.
У деревьев панический страх
Властной кистью написан на лицах,
Две осины забились в овраг
Не дыша и боясь шевелиться.
В полумрак за оконным стеклом
Моментальный обрушился ветер,
Шквал, циклон или антициклон —
Всё равно, мелочей не заметишь.
Поразит только бледность холста,
Грозовая размывка деталей
И что вся авансцена снята
Под неистовство влажных баталий.
Лютым бивнем, рывком дождевым
Сбиты с толку кусты и помяты,
И в грозе откликается им
Крупный рык громового раската.
3. «Шорох ливня. Асфальта скрижали…»
Шорох ливня. Асфальта скрижали
Обрели первозданный язык,
К лиловеющим стёклам прижались
Побелевшие губы грозы.
И при этом расщепленном громе
В глубине мелового стекла
Отпечатался лодочный домик
И на привязи лодка была.
Неизбывная лирика лета
Проливалась в густые сады,
И глядел сквозь седые просветы
Погрустневший хрусталик воды.
4. «Я скажу, что деревья готовы…»
Я скажу, что деревья готовы
Жёлтым пухом осыпать чердак —
Что тобой этот холст загрунтован,
Это ясно, пожалуй, и так.
Переулками в синих оттенках,
В голубиной весне облаков
Я в Публичную Библиотеку
Понесу заготовки стихов.
Запишу их. Пока они стынут,
С монологом к тебе обращусь,
В благодарность, что ты уместилась
В моментальную лирику чувств.
5. «За стеной набухает сирень…»
За стеной набухает сирень,
И открыто окно в бельэтаже,
И прозрачней дневных фонарей
Этих капель алмазная тяжесть.
Эти гроздья опять хороши
Одуряющей силой цветенья —
На странице её опиши
Синеватой её светотенью.
И покуда плывёт, как мигрень,
Сизой тучи клубящийся локон,
Я опять погружаю сирень
В бельэтажные клавиши окон.
6. «Я вернулся с удачной ловитвы…»
Я вернулся с удачной ловитвы,
Блеск форелей в тетради занёс,
И моя голубая палитра
Просияла движеньем берёз.
Влаги чистой прозрачное лоно
Задрожало под карандашом,
Для зелёного горного склона
Я весёлые краски нашёл.
Я весла подсмотрел преломленье,
Я в хрусталь опустил облака,
Тростников молодые колени
Замигали вблизи поплавка.
Но ритмичнее звона уключин,
Музыкальнее плеска весла
И вечернего облака лучше
Ты на озере этом была.
Домой. Четыре стихотворения
Непогода
И лев растворился во мгле снегопада,
В косом колебаньи поблек светофор,
Зимуют колонны лепного фасада,
И ветер меня застигает в упор.
В игрушечных хлопьях нью-йоркские будни,
Отлёт самолётов отложен. Вокруг
Почти до Чикаго свирепствуют бури,
Но город уютен, как святочный дом.
В дороге
Он ехал на машине из Милвоки,
Железный снег бил в правое стекло,
Отроги гор в белесой поволоке
Молочной дымкою заволокло.
Асфальт покрыла ледяная корка,
Темнеет лес и фосфором пестрит:
По радио сказали из Нью-Йорка,
Что путь по Пенсильвании закрыт.
Потом он слушал музыку и думал
О тайне детства, вспоминал стихи,
Чтоб в ритме усыпляющего шума
Не раствориться, воле вопреки.
Мелодия плывёт из аппарата,
И в том, как хлопья оплывают вниз,
Обещана рождественская дата
И тот румянец, яркий, как сюрприз.
Дома
Когда мы на святках заходим к знакомым
На свет из окошка, на игры стекла,
Рождественской дочерью старого дома
Нас хвоя встречает и тешит смола.
Мерцающий уголь вздыхает кармином,
Пенатов покличем — пенаты придут,
Румянцем сияют камены каминов,
Гадают сивиллы и пряжу прядут.
Когда мы к друзьям забегаем в кристаллах
Летучего снега на десять минут,
К нам сёстры выходят с приветом весталок,
Часы отменяют и в детство ведут.
Последний перегон
При въезде поругавшись с полицейским,
Затор кляня и веки разлепив,
На буферах бесперебойной цепи
Вливаюсь в город, как в родной тупик.
Въезжаю в город с гулкими мостами,
Осоловев от ночи за рулём,
Протягиваю деньги на заставе
Служаке, озарённому стеклом.
На перекрёстке светофор знакомый
В трехцветную играет чехарду:
Ещё, наверно, не вставали дома,
И я как раз на завтрак попаду.
Фотографические строфы
Наш солнечный отпуск запаян
В игольчатый хвойный кристалл,
И речка извилистым краем
Струится по этим местам,
И влагу её перспектив
Глотает цветной объектив.
А я в постоянной заботе
О прихотях летней строки,
В походе на фотоблокноте,
Как в шашки, играю в стихи,
Стремнины пишу и коряги
И приступы пенистой браги.
В серебряном горле ущелья,
На выступах влажных пластов,
Берёз молодые качели
Зарю застигают врасплох,
И вьётся, в камнях трепеща,
Тенистая пропись плюща.
По оспинам каменной бани
Из щели сочится родник,
А листья одними губами
Плетут нескончаемый миф,
И капель спектральное сито
На тёмные падает плиты.
Палитра могучего лета,
Где утренний завтрак тенист
И где изумрудного цвета
Ветвится и пенится лист,
Где горлинка ухает гулко
И свежая светится булка,
Где шороху старого вяза
Оставлен широкий простор
И робкие блики Диаза
Сквозь листья бегут на фарфор,
Где в солнечном спектре утра
Тончайший налёт серебра.
Сказать ли? В причудах палитры
Ты толк понимала не зря —
Бывало, бобры или выдры
Являлись ни свет ни заря,
Вон, видишь, и дятел затих
И глазом косит в объектив.
Бывало, янтарное пламя
Глядит в каменистое дно,
А ты уже лезешь на камень
И краски берешь в полотно,
И в диск голубого стекла
Смолистая плещет игла.
В погоне за новой удачей
За камнем в дубовой тени
Почти баснословная зрячесть
Хрустальные строила дни.
И белый каскад водяной
Светился у нас за спиной,
Стремнины алмазное жало
Пронзало зелёный наряд,
И камеру ты заряжала,
На мох положив аппарат,
А после вносила в блокнот
Накопленный опыт охот.
Сказать ли? Влюбленностью плёнок
Был вылеплен утренний лес,
А твой объектив, как ребёнок,
В любые опасности лез,
Взбирался, бывало, неистов,
На самый рискованный выступ.
Кусочки твоих биографий
Врастали в каменья и мхи,
Окошки цветных фотографий,
Как грации, были легки,
Как призраки, тихи. Бывало
У речек ты их забывала.
Бывало, на синем экране
Ущербная блекнет луна,
Ольха предрассветною ранью
Из водного смотрит окна,
И стайка испуганных коз
Скрывается в бровке берёз,
Бывало, сияет осина
Узором своим вырезным,
А ночь, промочив мокасины,
Идёт по полянам лесным,
По тёмным камням бородатым
Вослед за твоим аппаратом.
Ты мифы камней осязала,
Гремучий и пенистый бой,
Лесистую бровь Оссиана
И дантовский камень рябой.
И пруд этот, ряской покрытый,
И флегму коров Феокрита.
Бывало, рогатые фавны
К тебе подходили в упор,
А бук, этот пращур державный,
Глядел на крутой косогор,
На глыбы гигантского роста.
На ласковых фей Ариосто.
Бывало, о пушкинской прозе
Мечтала, предчувствуя кадр,
Был пруд, как строка, грациозен,
И дуб по гомеровски стар,
А зренье твоё обострил
Старинный Протей мимикрий.
Проделки влюблённого Цейса,
Эмульсий сквозных кружева —
Большая природа — в процессе
Своих превращений — жива,
И брёвна плавучие вертит
В воронках своих диалектик.
А дома — улов разбирая,
Меняя звено на звено,
Мозаикой летнего рая
Заставим сиять полотно.
Тебе диктовала свобода:
Гляди, понимай, не спеши —
Казалось, не ты, а природа
У Цейса училась в глуши,
Училась свирели лесной
И шуму воды ледяной.
И стала созвездию равной,
И озером стала лесным,
Ты — хлебом кормившая фавнов,
В лицо узнававшая нимф,
Ты стала лесной Мнемозиной,
Ты летней Психеей была,
Ты бабочку изобразила
Дыханьем цветного крыла,
Как будто бы в летний дневник
Запаян светящийся миг.
Как будто цветной мотылёк
На тёплой ладони прилёг.
Прогулки
Шрифт:
Интервал:
Закладка: