Клавдия Пестрово - Цветы на подоконнике

И когда мое сердце — до срока,
Чужбина источит,
Вспомнив Пасху в России,
Умру я легко, как во сне.
Было что-то особое
В звездном цветении ночи
И земля, трепеща,
Ожидала в святой тишине.

Куличей горделивые башенки,
Гиацинтов Страстная краса,
Разноцветные яркие крашенки
И повязана бантом коса.

Эти звезды, как гроздья смородины!
Как видение светлое — Мать…
Это детство мое, это — Родина!
Это то, с чем легко умирать…

Тополь, мой желтеющий,
Стародавний друг!
Что под зноем млеющий,
Ищешь ты вокруг?

Не овсы ль зеленые?
Голубень ли льна?
Эх, пески каленые!
Чуждая страна…

Все пески зыбучие
Здесь — куда ни кинь.
Полыхают, жгучие
Ветры из пустынь.

Вихри окаянные
Сушат-жгут кору,
Смехом, птицы странные
Будят поутру.

Ни весны, ни осени,
Ни родимых вьюг,
Ни зеленой просени
Р е чушек-подруг…

Оттого сребристую
Клонишь ты главу,
Усыпая листьями
Жесткую траву.

Помнишь, как, любимые
Пели небеса?
Ширь необозримая! —
Степи да леса…

Ливни благодатные,
Как ласкали лист?
Как в часы закатные,
Сладок птичий свист?

В зелень-мох увитые
Булькали ручьи,
Пашней, домовитые,
Бегали грачи.

А когда с черемухи
Облетит фата,
Зацветут подсолнухи,
Маки… Красота!

Зазвенят под тополем
Косы о бруски,
Замелькают по полю
Яркие платки.

Отрокочет грозами
Августовский зной,
Отшумит березами
Лето за весной.

И, стопой багряною,
Осень вступит в круг,
Сизыми туманами
Обовьется луг.

Звонко лес аукнется,
Дух пойдет грибной,
Мягко оземь стукнется
Жёлудь вырезной.

А потом — замечутся
Вихри спозарань,
Волчьи очи светятся,
Стонет глухомань.

Ждут поля печальные,
Под вороний грай,
Зимушку хрустальную,
Белоснежный рай.

Вот они, пушистые!
В санках, с бубенцом!
Пахнут, серебристые,
Стелятся ковром.

Веточки — жемчужные!
Леса не узнать!
Как под звоны вьюжные
Сладко было спать!

Эх, блаженство бывшее,
Плачем, ты и я…
Где ты, нас родившая,
Русская земля?..

Иду и таю… Пот стекает струйками.
Скорей бы солнышко пошло к закату!
И даже ёлкам жарко — под чешуйками
Висят смолы прозрачные агаты.

Я весело пою. Ай! Шишки… бьются колко!
Навек все перепутались тропинки!
Паук уже за делом: он, претонким шелком
От ёлки к ёлке тянет паутинку.

Повалена сосна и мне кричит попреки
Какая-то хохлатенькая птица!?..
Не я же!.. Ух, змея!.. Пригрелась, на припеке
И, язычком, — ко мне: «Иди, сестрица…»

Пансионат лисичек юных. На дорожке
Начальница, под колпачком цветистым.
А, вот, улитка дразнится, мне кажет рожки
И белка хвастает хвостом пушистым.

А лес всё разливает запахи и краски!
И ели — в синь — нерукотворно-стройно!
Гудят жуки. Бубнят шмели. У мошек — пляски,
Тут и пиры, и свадьбы, тут и войны —

Разбойник!.. Прямо в лоб! Теперь гудишь: «не буу-ду…»
Ну, есть ли у воюющих рассудок!
Просека. Посветлело. Скоро и запруда,
В кольце из желтоглазых незабудок.

Там, где потряхивает молодая ива
Своим зеленым, новым тамбурином,
Так хорошо вздремнуть, под плеск и переливы
Воды, бегущей живо от плотины.

Охапки листьев золотых
Усыпали траву,
А паутинки, как мечты
Летели в синеву.
Душа покорна и тиха
И стелет ветел для стиха
Янтарную канву.
Плывут, за летом, облака…
Еще, — прельстясь теплом, —
Снует пчела вокруг цветка,
А воздух, как стекло!
Роняет звезды старый сад,
Шуршит, вздыхает ветру в лад,
Аллеи замело…

О, грусть!.. О, листопад!

Задымились в низком небе тучи,
Беспокойным полотном Сезанна,
Задышала, тяжко и могуче,
Хмурая громада океана.

Ветер с моря, резкими толчками,
Бьется в ставни на моем окошке.
Кипарисы темными рядами,
Пригибаясь, слушают сторожко.

По садам алеют — на прощанье,
Георгин последние кораллы
И на летний буйный жар желаний
Веет осень влажным опахалом.

Отчаянно гудели пароходы,
Как будто с неба. Где была вода
И где к воде спускались неба своды —
Не видно. Всё, как мутная слюда.

Маячили деревьев привиденья.
Вселяли жуть незримые шаги
И фонарей оранжевые звенья
Бросали в ночь дрожащие круги.

И таял след последних очертаний
В испуге затаившейся земли.
А где-то, — одиноко, — в океане,
Потерянно, взывали корабли.

Зудит комар. Прильнула ночь к балкону.
Ребристое застыло море крыш.
Четвертый час. Погасли все Неоны.
Летучая чертит зигзаги мышь

И горы ящиков — салат, капусту,
Цыплят, петрушки свежие пучки —
Для пасти жадной миллионноустой,
Гремучие, везут грузовики.

Дома все крепко спят. Лишь, одиноко,
Плюясь зловонным дымом из трубы,
Сияет каменный квадрат, стооко, —
Всю ночь снуют в нем бледные рабы…

Бледнея, незаметно, гаснут звезды
И вдруг, все сразу, тухнут фонари.
В саду напротив, на росистых гнездах,
Шепчась, проснулись птицы, ждут зари

И, высоко воздвигнутые в небо,
Вдруг засквозили, клетками, леса.
Еще квадрат… Где будет, ради хлеба,
Всю ночь усталый люд клясть небеса…

Сияли блестки золота в эфире,
Слетая с крыльев радужной пургой, —
То Ангел Счастья пролетал над миром,
Прекрасный, лучезарный и… слепой…

Плевки, бутылки, крысы, тараканы…
Как в язвах весь заплесневелый двор,
Где пес визжал и бился на аркане
И грыз, от голода, гнилой забор.

Где — маленький, большеголовый, жалкий,
Среди отбросов мерзостных бродя,
Запустит в чахлого котенка палкой
И пакостно хохочет, — попадя.

От этих слепленных, слепых домишек
Нет к добрым чувствам радостных дорог.
Из этих тонкошеих злых детишек
Никто не слышал дома слово: Бог…