Александра Васильковская - Узелок

_____________________________

Мчатся чудища — уроды.
Строки рвутся на свободу:
«С Рождеством! И с Новым Годом!..
Много, много счастья вам!..»

Легкий звон на целом свете…
Как не верить чудесам?..
И слова приветно эти:
«С Рождеством! И с Новым Годом!»
С этим самым самолетом,
Посылаю я друзьям.

Вьет свою ниточку маленький, серый паук.
Радости, горечи встреч и разлук,

Вспышек, раскаяний медленный круг —
Нитью серебряной выткал паук.

Взлеты — падения — каждый прыжок,
С кем ты был нежен и с кем был жесток —

Маленький, серый, во тьме паучок
Знает и ткет он, а ты изнемог.

Трудится, нитка за нитью, паук…
Как поседел ты, мой друг!..

Сидит в траве под колоколенкой —
Такой смешной ребенок голенький.
А рядом — серый кот.

И щеголяют чинной позою.
И молоко из кружки розовой
По очереди пьют.

В траве желтеют одуванчики.
И целит прямо в солнце мячиком,
Сощурясь, мальчуган…

Куда уйду от колоколенки?
О, все равно, мы все невольники
У тела смертного в плену.

Ах, где-то на свете смеется так звонко,
Веселая пляшет растрепка-девчонка,
Взметаются смеха веселые взбросы,
Взметаются, треплются длинные косы.

Устанет и кинется прямо в траву.
Шепнет одуванчику: — Нет, не сорву. —
И руки раскинув широким движеньем,
Задремлет под кроткой малиновки пенье.

Проснется, и рада, не зная чему.
Порою взгрустнется мучительно-сладко;
В потемках, на старом диване, украдкой,
Поплачет, не зная сама почему…

И снова забудет про смутную тьму,
И снова кружится растрепкой опять,
И ветер целует взлетевшую прядь…

Тише, тише, надо спать.
О не бывшем помечтать!
Тихий сон стучит в окно.
Шорох — стук.
Спи, мой друг!

На ресницах нет ведь краски.
И, как в старой давней сказке.
Любят сразу и навек.
Это сон раскрыл котомку, —
И чернить не надо тонко
Края век.
И кармин теперь не ляжет,
И морщинки острой пряжей
Скоро, скоро на лицо.
Это бродит сон несмелый,
Это к нам пришел и сел он
На крыльцо.
Там сидит — седой, нечеткий…
А в руках такие четки,
Что вовек не перебрать…
Ветер вьет седую прядь,
Чуть коснется тихих рук…
Шорох — стук.
Спи, мой друг!

Дни, как золото, последние,
Дни, как золото, горят.
Не пойду с тобой к обедне я.
Буду новый шить наряд.

Надоело гувернанткою
Быть непутному тебе.
Стану лучше алой ранкою
На закушенной губе.

Дни, как золото, последние,
Дни, как золото, горят.
И душа моя победнее,
И темней твой темный взгляд.

Пусть другая будет добрая,
Терпеливая твоя.
И пускай я злая, кобра я,
Но веселая змея.

У тебя есть струны.
Это ты опалов горсти лунных
В пену звуков уронил.

У меня есть дудочка.
И хочу, она еще — хоть чуточку
Чтоб попела у могил.

Я выжгла горестью каленой
Узор на дудочке своей.
И день тот знойный был жесток.

Печалью светлой напоенный
Вечерних нежностью теней,
Ее прослушает лужок.

Два звука чистых и высоких,
В протяжной трели отдыхая,
Попеременно запоют.

Умрут в задумчивой осоке,
И птица дикая ночная
Ответит им: — Я тут, я тут!..

Раз к дантисту гребешок
На трамвае прикатил.
Говорит ему: — Дружок,
Ты б мне зубы починил…

А дантист его в ответ
Пригласил в свой кабинет.

— Вот присядьте в это кресло…
Ах, вы весь как из картонки…
Этот зуб немного треснул —
Материал ужасно тонкий.

И ужасно ваши хрупки
Целлулоидные зубки…
И посажены так густо,
Что чинить их трудно очень.
Но зато мое искусство…

— Фу, как гадко ты всклокочен!.. —
Теребил его больной, —
Зуб ты вставь мне золотой.

Починил дантист как мог.
Золотые клал заплаты.
И беззубый гребешок
Снова стал зубатый.
Плату выложил на стол,
Расплатился и ушел.