Ван Вэй - Река Ванчуань

В саду Шанъюань {327} 327 Сад Шанъюянь — дворцовый парк в Чанъани.
деревьев не перечесть.
Цветы на ветвях
обновляются с каждым днем.
Коляски душистые,
всадники в шелке одежд, —
Даже без ветра
стелется пыль кругом.

Ветер колышет легкое платье.
Сетчатых окон ряд.
Редкие капли часов водяных
в ночной тишине стучат.
Луны, перешедшей Небесную Реку {328} 328 Небесная Река — Млечный путь. Упоминание небесией Реки и сорок — возможно, намек на древнюю легенду о Ткачихе (Чжинюй) и Пастухе (Нюлане), звездах-супругах, разлученных по воле Небесного Владыки Тяньди. Они могут встречаться только раз в году на мосту через Небесную Реку, построенном сороками из своих хвостов. ,
стали росой лучи.
Осенние ветви пугают сорок,
а листья летят и летят…

Плещутся синие волны Тайи {329} 329 Тайи — дворцовый пруд в Чанъани.
под самой дворцовой стеной.
Приходят печали осенних дум,
рассеялся летний зной.
Целую ночь легкий ветер трепал
пряди озерных трав.
Блещут на лотосовых лепестках
капли росы ночной.

У башни высокой
прощания выпал час.
Русла речного
в дымке не видно почти.
Солнце садится,
птицы в гнезда спешат,
Но нет передышки
страннику в дальнем пути.

Сотни домов уже позади,
сотни ворот.
Северных сел оставляю шум,
южных дворов {331} 331 Северных сел оставляю шум, южных дворов. — В одном из стихотворений древнего поэта Цзо Сы (ум. ок. 306 г.) говорится о «колоколах южных соседей» и «свирелях северных сел». Ван Вэй цитирует это стихотворение, имея в виду мирской шум, тенета обыденности. .
Поясу с яшмой, узде в самоцветах {332} 332 Пояс с яшмой, узда в самоцветах — принадлежности высшего чиновничества.
нынче конец!
Путник, что волосы распустил {333} 333 Путник, что волосы распустил… — Кунтунские собратья — обитавшие на горе Кунтун (совр. провинция Ганьсу) даосские кудесники-отшельники — ходили с распущенными волосами в знак своей непричастности к социальной иерархии. , —
кто он таков?

Ветер резок на переправе
в закатный час.
Опираюсь на посох возле деревни,
у дальних околиц.
Абрикосовый жертвенник, а внизу —
старец-рыбак {334} 334 Абрикосовый жертвенник, а внизу — старец-рыбак. — В сочинении Чжуанцзы говорится о том, как некий старец-рыбак дал наставление знаменитому мудрецу Кунцзы (Конфуцию). В этой же притче упоминается абрикосовый жертвенник, на который Кунцзы присел отдохнуть. Аналогичный сюжет лежит в основе знаменитого произведения Цюй Юаня «Старец-рыбак». .
Персиковый ручей {335} 335 Персиковый ручей — название прославленной поэмы Тао Юаньмина. В танское время — символ счастливой страны, населенной людьми, много поколений назад ушедшими от мира. , а над ним —
гость-незнакомец.

Буйны, густы ароматные травы —
вешняя зелень.
Неисчислимы высокие сосны —
лесная прохлада.
Сами находят дорогу домой
коровы и овцы.
Не видела здесь детвора никогда
господских нарядов.

Внизу, под горой, сиротливый дымок
деревня вдали.
У края небес одинокая крона —
просторы высот.
Как тыквы одной владелец, бреду
проулком глухим {336} 336 Как тыквы одной владелец, бреду проулком глухим. — В книге «Лунь юй» («Беседы и суждения»), входящей в конфуцианский канон, Конфуций восхищается своим учеником Янь Юанем, у которого была только корзинка для еды и высушенная тыква-горлянка для питья. Он жил в нищем переулке, часто бедствовал, но никогда не предавался унынию. .
Учитель, вырастивший пять ив {337} 337 Учитель, вырастивший пять ив . — Тао Юаньмин, посадивший пять ив перед своим деревенским домом. ,
напротив живет…

И снова дождем предрассветным омыт
персика цвет.
В дымке весенней — плакучих ив
зеленый убор.
Цветы опадают, мальчик-слуга
еще не подмел.
Иволги пенье… А горный мой гость
спит до сих пор.

Сумрак бледнеет.
Беседка. Дождь моросит.
Дремлющий сад.
Ленится день прийти.
Сидя недвижно,
смотрю на зеленый мох.
Хочет он, верно,
на платье мое вползти.

«Спешьтесь, прошу,
выпьем вина, господин!
Ваша дорога
близка ли? иль далека?»
Всадник ответил:
«Мои не сбылись мечты,
В Южных горах {338} 338 Южные горы — см. примечание к «Отвечаю Пэй Ди».
стремлюсь я заснуть на века».
И ни о чем
не спрошенный больше, ушел.
Белые в небе
вечно плывут облака.

Горы холодные все холодней и темней.
Воды осенние день изо дня журчат.
Вот опираюсь на изгородь возле дверей,
Ветер доносит закатное пенье цикад.

На переправе солнечный долог закат.
Виден в деревне вверх уходящий дым.
Да вот Цзе-юй {342} 342 Цзе Юй — известный буйством житель княжества Чу эпохи Чуньцю. весельем хмельным объят,
И буйным пением близ Пяти Ив {343} 343 Пять Ив… — В данном случае прозвище героя одного из произведений великого поэта Тао Юань-мина (365–472), которое он сам выбрал для себя в честь пяти ив, росших подле его кабинета. В этом отшельнике, любителе поэзии и вина, Тао Юань-мин описал самого себя. Таким образом, говоря здесь о Пяти Ивах, Ван Вэй имеет в виду Тао Юань-мина. одержим.

Все уже спят. Только цвет облетает с корицы.
Полночь тиха. Гор пустынна весенняя высь.
Вышла луна. Встрепенулись вдруг горные птицы,
И среди вешних ручьев песни их полились.