Анатолий Железный - Песенная летопись Великой Отечественной войны

По поводу создания этой песни, автор её музыки Никита Владимирович Богословский рассказывал:

«Месяца примерно за три до окончания войны, когда исход её был уже предопределён, и весь советский народ с волнением ждал светлого дня Победы, я прочитал в одной из газет (по-моему, это была «Комсомольская правда») корреспонденцию с фронта, где рассказывалось о том, как миллионы советских солдат с нетерпением ждут встречи со ставшим для них далёким домом, с родными, любимыми и близкими.

И я счёл, что совершенно необходимо написать об этом песню, и что лучше всего будет, если стихи для неё напишет поэт-фронтовик Владимир Дыховичный, с которым в военные годы я много работал. Позвонил Дыховичному. Занят телефон. Звонил ему, наверное, в течение часов двух - никак не могу пробиться. Тогда, сгорая от нетерпенья, я позвонил Леониду Осиповичу Утёсову, которого уже заранее мыслил как первого исполнителя этой нашей будущей песни. Занят телефон. Когда же в конце концов мы дозвонились друг другу, то выяснилось, что, оказывается, все трое прочитали одну и ту же корреспонденцию и каждый из нас звонил другому, намереваясь предложить написать на эту тему песню... Так что, встретившись в тот же день с Дыховичным, мы без особых затруднений, быстро, легко, в каком-то едином порыве написали эту песню, и очень скоро Леонид Осипович исполнил её.

Вообще-то он долго и тщательно работал над песней. Но тут у него как-то сразу всё пошло на лад. Через несколько дней он исполнил «Солдатский вальс» по радио, потом записал его на грампластинку. Выезжал он с нею, этой песней, в действующую армию. И таким образом «Солдатский вальс» широко распространился, вошёл в быт и жизнь наших воинов».

Текст этой песни мы переписали непосредственно с пластинки.

Эту песня композитор Василий Соловьёв-Седой написал в начале 1944 года. К этому времени он был уже автором целого ряда популярнейших военных песен и получал множество писем от фронтовиков, от радиослушателей и поклонников, знакомых и незнакомых поэтов с их стихами.

Близился победный конец войны, и в письмах всё чаще и чаще содержались пожелания, чтобы композитор вновь обратился к лирике, к песням о любви, как это он прекрасно умел делать до войны. Но Соловьёв-Седой был слишком занять «военной» тематикой и не прислушивался к этим советам до тех пор, пока не получил письмо, которое вывело его из равновесия и в котором было написано буквально следующее: «Товарищ, почему бы вам не написать песню о любви? Или вы уже настолько «седой», что этот вопрос Вас уже не интересует?»

Вот тогда Василий Павлович и вспомнил о присланном ему стихотворении его друга Михаила Исаковского, в котором как раз и писалось о любви, и которое он отложил в сторону до будущих времён. Он достал рукопись, снова прочитал стихотворение и понял, насколько оно актуально именно сейчас, на исходе войны. Он взялся за работу над мелодией, заранее имея в виду, что петь песню будет Клавдия Ивановна Шульженко, непревзойдённый мастер искренне-доверительной манеры исполнения. Клавдия Ивановна рассказывала, как при встрече с ней композитор был явно чем-то озабочен. Он говорил ей:

«Война идёт к концу, и сегодня нужно петь не только о разлуках, продиктованных войною, не только об ожидании встречи, но и о радостях предстоящих свиданий. Ждать осталось недолго - надо укреплять в людях надежду на встречу с любимыми, хоть и не каждому доведётся эту радость пережить. Уж очень мы стали суровыми, отвыкли улыбаться... А люди - вы заметили? - стали чаще улыбаться - победа не за горами. Улыбаться надо и в музыке!

В тот вечер он показал мне стихи Михаила Исаковского:

Стихи очень понравились, и я согласилась, что они могут стать весёлой и лукавой песней.

С волнением ожидала я новую песню Соловьёва-Седого. Через несколько дней он принёс не одну, а сразу две. Первая из них - «Не тревожь» - оказалась несколько необычной. Композитор написал её в стиле русского бытового романса, использовав ритм медленного вальса. Благодаря этому на первый план вышел лирический пласт стихотворения, музыка как бы подчеркнула сдержанную страстность героини, её надежду на встречу с любимым, на тот вечер, когда она скажет ему, «что самою судьбой предназначено». Юмор, ирония по отношению к тому, другому, которому не надо тревожиться, писать записки и раздаривать свои фотографии, в песне были ослаблены, ушли в подтекст. В этом и была сложность задачи, вставшей передо мной, - соединить серьёзный разговор о любви с шуткой, насмешливой улыбкой.

При решении этой песни исходила из одного — характера героини, такого, каким он мне представлялся, - натуры сильной, цельной, умеющей любить и ждать любимого, отвергающей с лёгкой иронией любые знаки внимания нелюбимого. Мне кажется, такой приняли мою героиню и слушатели: они с затаённым дыханием внимали её признанию и одобряюще улыбались».

Через несколько дней песня «Не тревожь ты себя» была записана на пластинку и с тех пор стала известной и любимой во всей стране.