Валентин Столяров - Герои в красных галстуках (сборник)

Ну вот наконец и свои. Выскочили из кабин, окружили мотоцикл и пленного. Кто-то выхватил из коляски автомат, кто-то сдернул с немца каску со словами: «Теперь уж спасать голову ни к чему…» — и умолкли. Алешка, как и все, с удивлением смотрел на взъерошенные, неправдоподобно рыжие волосы мотоциклиста.

— Ну, брат Алексей, и фрица ты заарканил — не простого, огненного…

Незамысловатую шутку эту товарищи скоро припомнили вновь — пленный оказался не простой птицей, его затребовали в штаб дивизии. А на Алешкиной гимнастерке рядом с первой появилась вторая серебристая медаль со скрещенными винтовкой и клинком.

В 1945 году к ним прибавилась третья — «За взятие Кенигсберга». Позади остались десятки освобожденных городов, впереди начиналась Германия. Там, под Штеттином, Алешку и его старших боевых друзей ждала ликующая, пьянящая, как сама весна того незабываемого года, весть о Победе.

Алексей Стефанович Борзых сейчас живет и работает на родной Белгородщине, в поселке Скородное.

орка проснулся от грохота и гула. Где-то за окном пронзительно выла сирена воздушной тревоги. Мать схватила его за руку и потащила в погреб, где уже укрылись три Жоркиных брата и сестренка. Не успели глаза приглядеться к темноте, как послышался крик соседки:

— Денисьева, твой дом горит!..

Жорка стремглав выскочил из подвала и увидел, как из-под кровли струйками пробивался дым. «Зажигалка попала», — промелькнуло в голове. Забежав в сарай и схватив брезентовые рукавицы отца, Жорка кинулся к водосточной трубе.

— Витька, айда за мной! — на ходу крикнул он брату-близнецу и полез вверх. Витька поспешил за ним.

Ребята быстро вскарабкались на крышу и распахнули чердачную дверь. Едкий дым и появившиеся язычки пламени преградили им дорогу. Пока Витька боролся с огнем, засыпая его песком, Жорка ловко схватил одну, потом другую маленькую зажигательную бомбу и выбросил их наружу. Потом поспешил на помощь брату. Вскоре им удалось ликвидировать пожар. Взлохмаченные и перепачканные сажей, ребята победителями спустились вниз, где их ждала испуганная мать.

— Вы что, сгореть захотели? — запричитала она.

— Не бойся, мама, — ответил Жорка. — Это совсем не страшно…

Когда фронт приблизился к городу настолько, что со стороны Дона стали явственно слышны орудийные выстрелы, по улице Орджоникидзе, мимо Жоркиного дома, к Чернавскому мосту потянулись вереницы беженцев и отступающие части. И, глядя на них, Жорка вспоминал отца, который в первый день войны ушел добровольно на фронт и, судя по письмам, сражался где-то под Ленинградом. Жорка и другие ребята выходили из дому и поили уставших от июльской жары воинов. Чем еще они могли помочь им? Так продолжалось несколько дней. А однажды, когда Жорка и Витька вышли на улицу, их встретила пустынная мостовая и какая-то гнетущая тишина. Лишь гарь от пожаров окутывала город. Казалось, все вокруг вымерло.

— Жор, пойдем ребят поищем, — предложил Витька. И братья отправились на соседние улицы. Они миновали улицу Карла Маркса и выбежали на Алексеевскую. Их глазам предстала страшная картина: вместо домов, недавно стоявших тут, груды камня, а возле здания райвоенкомата убитые. Ребята услышали тихий стон. У стены сгоревшего дома увидели двух лежащих на земле бойцов. Один из них с трудом приподнял голову, посмотрел на мальчишек и запекшимися губами тихо промолвил: «П-и-т-ь…» Напоив раненых, они предложили им перебраться в более безопасное место.

Через два дома Жорке удалось разыскать уцелевший подвал. Хотя здание и было разрушено, но лестница в подвальное помещение сохранилась и ход не завалило кирпичом. Лучшего места для укрытия, пожалуй, трудно было найти поблизости.

Им удалось перенести сюда сначала одного, а следом другого бойца. Затем ребята отправились на поиски продуктов и медикаментов. У завода имени Ленина они обнаружили какой-то склад и набрали там сухарей, сахару, соли и несколько банок консервов. Нашли они йод и бинты, даже прихватили большой кусок, метра три, марли.

Накормив раненых и уложив их поудобней, ребята отправились домой. Не успели они перейти через улицу, как послышался звук мотора и из-за угла выскочил мотоцикл. В нем сидели трое немцев. Через несколько минут появилась большая колонна вражеских солдат. Потом, ревя моторами, проехали танки, грузовые машины, запряженные лошадьми повозки и опять солдаты в серо-зеленой одежде с засученными по локоть рукавами. Фашисты озирались по сторонам, с опаской приближались к развалинам домов и оглашали их пустоту автоматными очередями. Чтобы не попасться им на глаза, Витя и Жора укрылись за бугром и оттуда, затаив дыхание, наблюдали за действиями оккупантов. Вдруг где-то впереди прогремело несколько взрывов. Движение вражеской колонны остановилось, и раздались крики: «Рус, рус, партизан…» Лишь вечером Жора узнал, что тут произошло: вражеская колонна наскочила на мины.

Прошло несколько дней. Братья Денисьевы, избегая встреч с гитлеровцами, каждое утро и вечер пробирались в знакомый подвал к раненым, их было уже шесть человек. Они кормили, поили их. Когда бойцы немного поправились, то перебрались поближе к линии фронта, чтобы перейти к своим. Удалось ли им это или нет, об этом Жора и Витя так и не узнали. Кто-то донес немцам о том, что они помогают раненым красноармейцам. Гитлеровцы кинулись сначала в подвал, но там уже никого не было. Стали искать ребят. Схватили их на улице, когда Жора и Витя шли домой.

Ребят привели на Мясную гору и втолкнули в здание, где размещался какой-то штаб. Здоровенный рыжий немец кинулся на ребят с костылем.

— Партизан, сольдат, — закричал он и больно ударил Жору костылем.

Появившийся переводчик стал задавать вопросы.

— Кому несли продукты? Где спрятались партизаны?

Братья расплакались, и сквозь слезы Жора ответил, что никаких партизан они не знают. Услышав ответ, рыжий фашист еще раз ударил мальчика ногой в живот и приказал посадить ребят в яму во дворе и поставить часового.

До позднего вечера просидели Жора и Витя в яме. А когда часовой куда-то отлучился, помогая друг другу, ребята выкарабкались наверх и задворками кинулись наутек. Дома они застали мать всю в слезах.

— Вражины вас искали, — сказала она. — Уходите на левый берег. Не дадут они вам покоя, а я уж укроюсь где-нибудь.

На рассвете ребята отправились в путь. Им удалось по улице 25 лет Октября незамеченными спуститься к реке. Не успели доползти до воды, как с левого берега послышались выстрелы и над головами с воем понеслись снаряды. Несколько из них разорвалось поблизости. Ребята растерялись. Витя кинулся бежать по берегу в сторону высокого бурьяна, а Жора бросился в реку. Ему удалось схватиться за плывшую доску и выбраться на другой берег. Здесь он заметил большую воронку от бомбы и спрятался в ней. Лишь дождавшись темноты, Жора осторожно тронулся в путь. На какой-то миг ему стало страшно, и он решил вернуться домой. Но тут же поборол страх и стал продвигаться вперед, укрываясь от свистящих пуль и минометных осколков в зарослях болотного камыша. Казалось, что пути не будет конца.