Мильхар - Тёмная поэзия

Потом утихомирятся вдруг в раз

Две стороны, и даже глаз

На горизонте дымки не найдет

Войны, луна взойдет

И в полнолуние опять

Начнет душа моя страдать,

Испью всю месть и боль души,

И вот опять как алкаши

Пойдем напьемся крови той,

Что долго капала стеной,

Когда я суд свой здесь вела,

Хоть сотни лет как умерла,

Но что-то хочется порой,

Устроить шабаш и Долой

Правительство! – кричать,

Бог, Сатана, вот твою мать,

Устроили тут балаган,

Вот понимаю – ураган.

В нем есть и смерть, в нем есть и сила,

А то придумали кумира

Прибить гвоздями да к кресту

И вот такую красоту

Повесить на стену, пред ним,

Колени братья преклоним.

Он претерпел ужасно много,

Но и туда ему дорога.

Мне надоела жизнь такая,

Все исправлять ошибки рая,

Следить, чтоб ад не обнаглел,

Хотя какой там беспредел.

Пошлю я на фиг это дело

И, заявив, что обнаглела.

Уйду с друзьями пиво пить.

Пошлю все к черту, так и быть.

Глаза болят смотреть на слабый свет,

А в голове течет ужасный бред.

О том, что может, я была жива,

Что помню, как колышется трава,

(Я слышала тот шелест сотни лет

Он лишь в душе оставил мрачный след)

Над телом, что покоится во тьме

Нет и креста на жутком том холме.

Я слышала в ночи ужасной и глухой

Дыханье смерти и волчицы вой.

Она оплакивала мертвое дитя

Она была убита горем словно я

Когда узнала, я что одинока,

Что не услышаны мольбы и волей бога

Я значусь в списках выживших в войне,

И утопив всю боль свою в вине.

Дабы забыть тот ад, что постоянно сниться,

Беру стакан, чтобы опять напиться,

И так вот день за днем уходит свет,

Но боль все не проходит, нет.

Мерещатся сквозь грань стакана черти

И говорят об аде и о смерти.

И с собутыльником бесенком пьяная в доску

Впадала я в бессилье и смертельную тоску.

Пока не подсказал тот, что настало время

Забыть свой дом, свою семью и имя,

Уйти туда, где будет тишина,

Туда за грань живого, в царство сна.

Сжимая нож в ладони все сильней,

Я слышала лишь слово: бей скорей

И вот сверкнуло лезвие ножа,

Все, дальше тьма, покоится душа.

Когда лишь загоралась заря

От крови богов багровая

Я, сбитая встречным ветром,

Зацепилась за скалы крылом.

И, рассекая пространство крылами,

Упала на скалы и камни.

И, открывая глаза, увидала,

Как среди жизни увяла

Дева прекрасна как день,

Пред нею стоял словно тень

Древнейший из магов.

Хоть он победил миллионы врагов,

Но тут он бессилен пред смертью,

Любовь сверкнула глазами, и плетью

Удар роковой нанесен.

Маг на колени бросается вновь,

Ищет заклятья, но бровь

Ее не подвижна, она

Все также печально бледна.

Он к небу возносит вновь руки,

Но только душевные муки

Все больше тревожат его

И, не понимая уже ничего,

Маг хватает клинок,

Но снова бросает его в уголок

Пещеры и ищет спасенья,

И молится аду, чтоб без промедленья

Открылись глаза, и улыбка сверкнула,

Но то лишь надежда опять обманула.

И ангел, наполненный болью,

Обжег на мгновенье слезою

Лицо. И, став светом,

Вдохнул в деву жизнь и на светлом

Лице появилась улыбка, едва ли

В ней можно заметить печали

О небе свободном тот след,

Что ангел хранил столько лет.

Но воспоминания все же

Не могут ее не тревожить.

Откуда-то знает она,

Насколько светла та страна,

Что за облаками сокрыта

И дева, ночью согрета,

Идет к скалам и морю

Чтоб видеть грозу или бурю,

Что разрушают покой,

Тянется к небу рукой

Но, вдруг на мгновенье очнувшись,

Бежит скорей прочь, ужаснувшись

Тем мыслям, что привели

Ее на обрыв. У земли

Просит – что делать? – совета

И прочь идет без ответа.

И так пролетают дни,

Счастливы в глуши они одни.

Но видит дева, что в глазах

Его горит уж уголек и сеет страх,

И воздух вновь предчувствием беды

Наполнен, дева у воды

Вновь ожидает: где же он?

Но маг на поле боя поражен.

Но нет в его глазах уж сожаленья,

Он не признал такого пораженья.

И нет в нем прежней муки, боли,

Вот поменялись нынче роли.

Он жаждой славы на войну гоним

Теперь лежит весь бледен, недвижим.

Все так же, ветер несет облака,

Все также река быстра, глубока.

Она все также стоит и в думу

Погружена у воды, и грому

Не рада, река все ревет,

Дева вздохнула, шагнула вперед.

И ночь пела ей колыбельную,

А река шептала про вольную

Жизнь, что пришла в тот миг,

Когда земля ушла из под ног, и крик

Последний промчался над землей.

И ангел свободный от всяких цепей

И уз, что держали в теле былом,

Взмахнул зажившим крылом

И вновь воспарил над вершинами гор,

Но уж не весел его нынче взор.

Уйдешь – вернешься, забудешь – вспомнишь,

Бежать захочешь – откажут ноги,

Захочешь крикнуть – вздохнуть не сможешь,

Застынет ужас в глазах безумных.

Молитва в небо – что в море камень,

Не жди ответа – глухие стены.

Твоя дорога – болотом зыбким,

В бреду горячем не жди покоя.

И пот холодный по коже ядом

В глаза вливаясь змеею едкой

И вздох обрубит, и горло сдавит

И грудь застудит. Согнутся плечи.

Взликует морок, ломая душу,

От судорог живот сведет.

Кричащий узел внутри совьется

Гудящих стонов и черной желчи.

Пылают мысли и пытка слово

Не жди пощады, не плачь, не бейся.

Пронзает сердце и боль чужая,

И ярость света, и холод мрака.

На крови горькой, на коже хладной

Клеймом проклятье до срока ляжет!

Здесь и сейчас. Не дожидаясь смерти.

Не дожидаясь щедрости богов.

Я строю рай при тусклом желтом свете

Под крышами заброшенных домов.

Мне не нужны ни мантры, ни молитвы,

Ни свет любви, ни божья благодать,

Ни звон монет, ни упоенье битвой,

Ни крылья ангелов… Я сам хочу летать!

И я лечу – теперь я просто ветер.

Я чистый и прозрачный как хрусталь.

Сегодня я, забыв про все на свете,

Как крыса, нажимаю на педаль…

Если ложью стало слово "жизнь",

Вспомни про заветную мечту:

Вырви тормоза и разгонись,

И лети по трассе в пустоту.

Если каждый встречный – это враг,

Если воет смерть над головой,

Если кровь залита в бензобак,

Боли не угнаться за тобой…

Падение в бездну – тоже движенье!

Пускай не к победе, не к теплому раю,

Пускай только к смерти, пускай к пораженью,

Но я этот путь в сотый раз выбираю.

Не ради забавы, не ради потехи,