Николай Велимирович - Молитвы у озера

Ибо как молния придёт и уйдёт Он, а ты будешь дремать и повторять; кто мне докажет?

Если ты сама себе не докажешь, никто тебе не докажет.

Если вечная жизнь твоя тебе Его не докажет, докажет тебе Его вечная смерть твоя.

В долине плачаоживил еси мёртвые кости, Сыне Божий.

Да возрадуется пророк, ибо Ты оправдал слова его.

Вся сила, и красота, и мудрость, которых жаждет человечество от начала, — в Тебе, Всечеловече.

Вся пища жизни, и все питие жизни, которыми живут живые от края времён и до края, — в Тебе, Всечеловече.

Чрез Тебя Трисолнечный луч решился броситься во тьму смертную и тень небытия. Милость была в луче том, и, как всякой милостыней, ею злоупотребили. Потому Луч отступил, и тьма смертная и тень небытия возобладали.

Теперь Ты пришёл с новым Лучом и новой милостию. И те, кто принял Тебя, засияли, как солнца нововозаженные, а кто не принял Тебя, те остались и дальше мёртвыми костьми в пустыне.

Отворил еси хлебню для голодных и пивницу для жаждущих, и призываешь всех голодных и жаждущих есть и пить, и быть живыми.

Кто хочет жизни, жизнию должен и питаться. Кто предался смерти, смертью питается, и нет его среди живых.

Принёс еси нам Бога в юдоль страданий; принёс нам Бога не затем, чтобы, как образ, явить нам — пляска образов выела нам всю душу, — но как хлеб, чтобы мы ели Его и ожили. Образами питались мы и умерли. Поистине, все вещи, которые смертные едят и пьют, суть образы, не питающие, и не напоявающие, и жизни не дающие, если Бог не войдёт в них.

Пусть душа моя вкушает Бога, — и она обвенчается с вечной жизнию.

Пусть ум мой вкушает Бога, — и он обвенчается с вечною мудростию.

Пусть сердце моё вкушает Бога, — и оно обвенчается с радостию вечной.

Пусть тело моё вкушает Бога, — и оно воскреснет из мёртвых.

Пусть все люди вкушают Бога, — и они вернутся домой, вернутся во Всечеловека.

Гроба Твоего нет среди нас. Земля удерживает только землю. Гробы захоранивают в гробах, и они остаются в них.

О, Царевичу Святой Триады и Царю всех творений, которые по глаголу Твоему начали дышать и видеть, накорми мя хлебом Твоим и напои мя питием Твоим.

Да не обратится в труху тело моё, и душа моя да не мятётся во аде, как тень бестелесная, полная лютых воспоминаний, полная телесных желаний, полная страха и образов устрашающих.

Да не потеряю я, Господи, оба тела: земное, что ближе к погибели, чем трава осенняя, и небесное, которое дух опоздал соткать и приготовить к вечности.

Да не потеряю я, Господи, оба духа: земной, обрёкший себя на смерть венчанием своим с землёю, и небесный, Которого не принимал я в себя, не давая Ему внести в меня вечность Свою.

Да не потеряю я, Господи, двух жизней: земной, которая мне кажется жизнию, и небесной, которая есть жизнь.

Прииди ко мне ближе, Хлебе Небесный, и не противься устам моим.

Прииди ко мне ближе, и ещё ближе, Питие Небесное, и не ускользай от уст моих.

Троице Пресвятая, опусти светильник Твой в ночь мою и отгони чужестранца, что заслоняет меня от Тебя.

Дети и святителидержатся Тебя, Господи, остальные бунтуют против Тебя.

Дети и святители — граница между царством бытия и тенью небытия.

Опекуны называют себя родителями и сбрасывают детей Твоих с высокой скалы в пропасть.

Опекуны воображают, что они родители, и управляют детьми Твоими, как своим имуществом. Поистине, не управляют, а искривляют и ломают.

Чужих детей присвоили вы себе, опекуны, и будете отвечать за кражу и разбой.

Ни та, жизнь, что в вас самих, не есть ваша, ни та, которой каналами послужили вы. Чужое все, кроме зла внутри вас, и будете отвечать за кражу и разбой.

Ответите за кражу, потому что чужое называли своим; и за разбой, ибо вы чужое изувечили и разрушили.

Нет родителей на земле. Родитель — на небе. На земле только опекуны. Те, кто себя на земле называют родителями, — воры и разбойники.

На земле только опекуны: и это уже слишком большая честь.

На попечение вам отдано самое драгоценное богатство, которое есть у Бога. И это уже честь превеликая.

Блаженнее тот, кто никогда не родился, и кому никогда ничто не вверялось на попечение, нежели вы, если попечение ваше — соблазн и умерщвление душ.

Зачем радуетесь вы детям, если не думаете бдить над ними, как над ангелами небесными? Зачем сокрушаетесь о них, когда они рано оставляют вас и убегают к ангелам? Чужому вы радовались и о чужом сокрушались.

Не пекитесь об одном лишь благополучии тела детей ваших, ибо сие делают и лисы для лисят. Но пекитесь о Боге в детях ваших. Выстраданный Бог постарается о всем остальном. И то, что с муками собираете детям вашим, Он им без муки соберёт, быстро и легко.

Не изгоняйте Бога из детей ваших, ибо тогда отгоните от них мир и счастие, здравие и благоденствие.

Даже если и всю землю оставите оставленным Богом, — оставите её голодным, которые все пожрут и умрут от голода.

Обеспечьте детям вашим не кусок хлеба, а кусок души и совести. И будут дети ваши обеспечены, а вы благословенны в двух мiрах.

Пекитесь о чужом имуществе более, нежели о своём, и награда ваша будет немеренной.

Царские дети отданы вам на попечение. Воистину, немалую награду даст Царь тем, кто сберегут для Него царевичей и не сотрут имени Родителя из памяти их.

Чрез детей смотрит Царь с удивлением на вас и ждёт ответов ваших. Если ответы будут смертоносными, Царь уйдёт из детей ваших, и будете печься о трупах.

Дети и святители держатся Тебя, Господи мой, остальные бунтуют против Тебя. Дети и святители — Твоё испытание мiра.

Будь внимательной, душа моя, будь внимательной и не ошибись.

Всякая тварь пугала меня, пока я был ребёнком, и всякую тварь жалею я, с тех пор как вырос. Пока я был ребёнком, всякая тварь казалась мне сильней меня. Теперь чувствую себя сильнее мiра и жалею все.

Ибо я научился стоять с Тобой, о Господи, Окружённый воинством бессмертным, словно бором горным. И я расту из Тебя, как древо из горы.

Пока я был ребёнком, каждую тварь брал себе в учители, и шёл до известной поры с каждой из них. И научился немощи и смерти, и воплю к Тебе.

И искал я самую сильную тварь, чтобы ухватиться за неё, дабы спастись мне от перемен и сотрясений. И глаза мои не видели её, и уши не слышали, и ноги мои не нащупывали такой твари. Всех детей своих время воздвигает, чтобы состязаться с ними и шутки ради гнуть и ломать их, и вырывать с корнем, смеясь страху и ужасу смертников.

Ухватился я за цветы, и сказал: красотой своей они сильнее меня. Но пришла осень, и цветы умерли на глазах у меня, и я не смог помочь им, и со слезами отвернулся и ухватился за высокие деревья.