Мухаммед Физули - Лейли и Меджнун

Я на твое надеюсь снисхожденье.

Как прежде, милосердным пребывай,

Старинную приязнь не забывай".

Так, звездочке подобная бессонной,

Она всю ночь томилась потаенно;

Рыдала, в скорбную одевшись тень . . .

Когда же новый занимался день,

Она себя завесой укрывала,

Невыразимо мучилась, страдала.

Неизлечимой горести полна,

Так проводила день и ночь она.

Ту, что была нежней прекрасной розы,

Днем страх одолевал, а ночью - слезы.

Весна, весь мир в живой одев наряд,

Всем чистым принесла своих услад.

Блестящим стало времени зерцало,

Земля небесным цветом замерцала.

Алхимик-ночь чудесным волшебством

И утро благовонным ветерком

Поникший стан фиалок распрямили

И розу жемчугом росы омыли.

Была омыта амброю земля,

Покрылись пылью мускусной поля.

Из туч катились вниз каменья града:

Им головы бутонов бить отрада.

Деревья раздавали тут и там

Из хлопка пластыри своим цветам [62] То есть на деревьях появился пушок. .

А запах сладостный травы зеленой

Был нежной данью розе благовонной.

И украшали весь простор земной

Рубином - розы, травы - бирюзой.

Звала бутоны роза с дальней грядки.

Они раскрыли лепестки-загадки.

И четырех стихий всю благодать

Народы стали ясно понимать.

Кружимы ветром, лепесточки лилий

Своею тенью землю осветили,

И появились ручейки в тени,

И если б оросили сталь они, -

И сталь хмгновенно душу обрела бы,

Себе язык, - иль меч, - она нашла бы.

Так время красило луга, поля,

Подобной небу стала вся земля.

И солнце, неизменный светоч мира,

Всю землю освещая из эфира,

Сплетало так своих суждений нить:

"Нельзя от неба землю отличить",

Повсюду цветники несли отраду,

Повсюду людям пир давал усладу,

Повсюду счастье полнило людей.

Всем, давши чару, говорили: "Пей!"

И все же знала мать Лейли печальной:

Нет больше счастья у многострадальной.

На кипарис и розы не глядит,

И постоянно уст бутон закрыт...

Мать, не скупясь, из местностей окрестных

К Лейли красавиц собрала чудесных.

На луг пошла прекрасная Луна,

С цветами познакомилась она.

Хотела мать играть ее заставить,

Развлечь игрой и от скорбей избавить.

И девушки невинные пошли, -

Казалось, не касаются земли,

Там сняли с лиц они покров приличий

И скромности отбросили обычай.

На путь игры, веселья и забав

Их влек игривый, шаловливый нрав.

То песню звонко, сладкозвучно пели,

Сливая с соловьями голос в трели,

То в танцах изгибали стройный стан -

И кипарис стыдом был обуян.

Но не была Лейли веселью рада,

От этих игр в душе росла досада.

Весна и луг питали в ней тоску,

А розы делали сильней тоску.

Она хотела, от людей далеко,

Своей томиться скорбью одинокой.

Но девушки тревожили ее

И тем страданья множили ее.

Игра подруг бедняжку изнурила.

И вот она, хитря, заговорила:

"Подружки, почему мы все сидим,

Как это не наскучит вам самим?

Давайте-ка мы в поле погуляем.

Побегаем на воле, погуляем.

Передники надев, без дальних слов,

Пойдемте лучше наберем цветов.

Кто больше соберет, пускай гордятся

Ту наречем тогда цариц царицей".

И каждая пошла своим путем.

Все поле словно занялось огнем.

Лейли осталась без красавиц-лилии,

Глаза, как облака, все жемчуг лили.

И сетуя на горький свой недуг,

Лейли сказала облаку: "Мой друг,

Слезами ты вознесено высоко,

И все ж страдаешь ты не так жестоко.

Оставь же громы, молнии, дожди,

Не спорь со мной, несчастной, подожди.

Когда я утром горестно стенаю,

До неба вздохи огненно вздымаю

И проливаю жгучих слез ручьи, -

Взгляни на злоключения мои...

Когда воды в тебе на миг убудет,

Пусть это робости в тебе не будит, -

Из глаз моих ты слезы собери -

И морю их потоками дари!

Будь, облако, мне постоянно верным,

Исполни просьбу, другом будь примерным.

Лети скорей к Меджнуну в дальний край

И от меня Меджнуну передай:

"Любимый мой, моей души отрада,

Кому всегда больное сердце радо,

Я без тебя измучена тоской,

Не знаю, где мне обрести покой.

Ты посмотри, как я бледна, страдаю;

Кровавыми слезами я рыдаю ...

В душе моей и в теле силы нет.

Глаза не знают, что такое свет.

Душа моей души, очей стремленье,

Уже пришла пора для сожаленья.

Не знала я, что есть беда в любви

И что не так светла звезда любви.

Ты думал, что страдаешь одиноко -

Но я с тобою мучаюсь жестоко.

Меня ты отдал в руки всех скорбей,

И с каждым днем мой жребий тяжелей.

Все горе мира мне одной досталось,

А что тебе, любимый мой, осталось?

Ты скажешь: "Я - мужчина", горделив...

Но ты, гордясь, совсем несправедлив.

Пусть я сорняк, который топчут ноги,

Пусть я всего лишь пыль твоей дороги,

Но разве ты лишишься красоты,

Коль, месяц, луч свои праху бросишь ты?

Ужели никогда, о жемчуг чистый,

С тобой не встретится сорняк тернистый?

Умывшись беззаботности вином,

О друге ты не забывай своем!

О милый друг мой, искренний и верный,

Одни меня достойный, беспримерный,

Приди ко мне, не забывай приязнь,

Пренебреженье для меня, что казнь.

Тебя влюбленным люди называют, -

Такие ли влюбленные бывают?

Кто занят ремеслом - будь в нем ретив;

Ты любишь - почему ты нерадив?

Коль ты влюблен, тогда неутомимо

Кружись вокруг обители любимой.

Ты почему-то край мой позабыл ...

Быть может, ты другую полюбил?

Ты говоришь, я твой кумир любимый, -

Так приходи, душе дай мир, любимый.

Когда бы мир душевный - твой удел -

На миг моей душою овладел,

Когда б, предав меня немой печали,

Мне кудри злобно шею не сковали,

Когда б не знала я колец ножных -

Сковавших ноги мне оков стальных,

Когда б меня минуло поруганье -

Я в жизни знала б лишь одно желанье:

Подобно тени, свет всегда любя,

Не отставать, о свет мой, от тебя.

Но я в плену - что сделать я посмею?

Связали ноги мне, сковали шею . . .

Для изъяснения этих черных мук

Газель мою послушай, нежный друг"

Мне горько: я любви сетями со всех сторон оплетена,

Мне не понять, какой бедою навеки я покорена.

Язык не может слова молвить, а ноги с места не сойдут,

Увы, я так несчастна, будто в палатах бедствий я - стена.

И у меня теперь нет силы о боли сердца рассказать,

Ведь я тягчайшим из недугов - разлукою - поражена.

Укоров я страшусь жестоких - к чему же это привело:

Вокруг меня чужие люди, от близких я отчуждена.

О розан, больше не скажу я, как сильно я тебя люблю: