Мухаммед Физули - Лейли и Меджнун

Как чаша круговая, не кружись ты,

И, как напев, под ладом хоронись ты [38] То есть будь молчаливой, как музыкальный инструмент чанг: пока его не тронут - до тех пор напев скрыт под ладом, черточкой на грифе. Тут же игра слов: "нарда" - лад и занавес. .

Во все углы, как тень, ты не гляди,

Не стой с чужими, с ними не сиди.

Ты простодушна, все вокруг - лукавы,

Не стала б жертвой ты недоброй славы...

Я слышу, что любви ты предана,

Ты в незнакомца, слышу, влюблена.

Тебе любовь и вздохи не пристали

И не к лицу любовные печали . . .

Юнец влюбленный нас не удивит,

Но девушке любить - позор и стыд.

О свет моих очей, отрада взора,

Ты на семью не навлекай позора.

Мы так гордимся именем своим

Перед народом знатным и простым.

Как мы теперь в глаза посмотрим людям?

Сама подумай, чем гордиться будем?

Я на тебя руки не подниму, -

Но что отцу скажу я твоему?

Что о таких делах отец твой скажет?

Он, гневом распаляясь, тебя накажет..

Ты лучше школу сразу же бросай -

Абджед узнав, о большем не мечтай.

Забудь перо, забудь свои уроки:

Писать иглой на тканях будешь строки.

Про школьных и не вспоминай друзей,

Есть кукла у тебя - дружи ты с ней.

Будь, словно кукла, домоседкой вечной,

Ужель тебя прельщает первый встречный?

Как Алконост, затворницею будь,

Найди себе теперь укромный путь -

Все ветры пусть гремят молвою ложной,

Тебя увидеть будет невозможно.

Блажен, кто дома дочку бережет.

Не знать ему мучительных забот".

Лейли, услышав матери упреки,

Решила в сердце: "Чародей жестокий,

Судьба, вершительница злобных дел,

Нелегкий начертала мне удел.

Разлукою сменились дни свиданья,

Мне суждено сгореть в огне страданья!"

Что сделать, что сказать могла она?

Ведь хитростью была она бедна . . .

Но все ж решила проявить упорство:

"Прибегну, - мыслит, - к помощи притворства".

Слезами сад укоров оросив,

Она сказала, очи опустив:

"О мать, подруга дней моих мгновенных,

О мать, ларец богатств моих нетленных!

Мне эти все неведомы слова,

И речь твоя понятна мне едва.

С ребенком, глупым и неискушенным,

Ты говоришь о юноше влюбленном.

Мне неизвестно, что произошло

И что меня коснуться бы могло.

Я о любви ни с кем не говорила,

Лишь ты о ней мне кое-что открыла.

Что за любовь, скажи, в ней смысл какой,

Скорее тайну до конца раскрой!

О, будь моей звездою путеводной,

Чтоб больше мне не мучиться бесплодно.

Учусь не самовольно в школе я,

Твоей не преступила воли я.

То в школу мне велишь ходить, стараться,

То школы мне велишь остерегаться.

Какое же мне слово повторять?

Чему, скажи, должна я доверять?

Я слушала тебя не без испуга:

Выходит, я свеча [39] Слово "свеча" часто употребляется у Физули в значении средоточия, центра. дурного круга?

Вожу я дружбу с тем, кто непочтен,

К чьему-то горю я попала в плен?

Но на чужого глаз не подниму я

И в школе время провожу, тоскуя.

Учитель был всегда моим врагом

На чтении простом и хоровом.

Так что ж еще, скажи, бывает в школе?

Ужели есть отрада в школьной доле?

Подобных слов не повторяй, прошу!

И мне, несчастной, доверяй, прошу!"

Услышав, что Лейли ей отвечала,

Мать, прекратив упреки, замолчала.

Увидела: чиста ее Луна,

И о любви не ведает она.

Неверен приговор суда людского,

Напрасно люди говорят сурово:

"Лейли бесстыдно в Кейса влюблена",

Нет, эта злая выдумка смешна.

Теперь, когда в душе росло сомненье,

Она нашла душе успокоенье.

Остаться дома дочери пришлось.

Ее глаза - источник жгучих слез.

В созвездье обрело покой светило;

Судьба в ларце жемчужину укрыла.

Рубин укрыт в глубь каменной гряды,

Нашли сосуд для розовой воды [40] Все четыре стиха означают: она была заперта дома. .

Застлало очи темнотой безбрежной,

Надежда мглой сменилась безнадежной.

Вздыхала. Но ужели вздох тоски

Раскроет розы сердца лепестки?

То плакала, исполнена страданья,

Взрастят ли слезы дерево желанья?

То извивалась, словно волосок,

Что в горести спустился на висок.

Душа ее, как тонкий рот, сжималась,

Томила тело и глаза усталость.

Ей не избыть свою печаль самой,

Подруги нет - и надо быть немой.

К огню мечты свеча стремится взглядом,

Хотело б сердце быть с мечтою рядом.

Великой горестью сокрушена,

Решила терпеливой быть она.

И, плача, песню скорби начертала

И про себя свою газель читала.

С любимым навсегда судьбой разлучена, скорблю жестоко.

Судьба не снизойдет к мольбам, и я страдаю одиноко.

Коль вздохами своими сжечь я девять не смогу небес, -

Тогда какая польза мне в огне, взносящемся высоко?

Я тайным горем сражена - но горе горшее того,

Что мой любимый не узнал страданий тайного истока.

Со мной беседовал мой стон, но, наконец, унесся он, -

Наскучив мной, он улетел и разлился везде широко.

Зачем еще мне говорить о тайных горестях моих?

Устам и так не удержать признаний скорбного потока.

Свидетель бог, - любимый мой всегда живет в моей душе,

Хотя любимого теперь не видит плачущее око.

Душа покинет плоть мою, но след моей любви к тебе

Навек останется в душе - так он запечатлен глубоко.

О ветер, сделай милость мне, уже сегодня, может быть,

О стройном кипарисе весть ты принесешь мне издалека.

О Физули, душа скорбит - разлука ей несет печаль,

Но кто узнает про печаль души, терпящей злобу рока!

Дай, кравчий, мугского вина скорей,

Чтобы забыть мне этот мир скорбей!

Скорей, иль душу мне отравит горе,

Скорей, иль сердце окровавит горе!

Когда вино мой ум не унесет,

То колесо судеб мой ум сожжет.

Ах, это колесо непостоянно,

Оно виновник гнета и обмана.

Его вращается неверно ось -

Кому страдать от рока не пришлось?

Когда сведет он вместе двух влюбленных

Иль двух людей, страданьем изнуренных,

То разлучать их любит он всегда,

Чтоб овладела душами беда!

Какая же таится в дружбе мука,

Когда за нею следует разлука!

Садовник драгоценных слов-услад

Так в старину украсил этот сад:

Прекрасный кипарис в саду страданья,

Кейс, знавший горе, муки и терзанья,

С отрадной мыслью в школу приходил:

Он там без грусти время проводил.

Он красоту живописал любимой,

От скорби отдыхал неизлечимой.

Однажды Кейс знакомым шел путем

Прекрасным утром, радостью влеком.

Он входит в школу, весело мечтая,

При мысли о любимой расцветая.

Но гурии в раю - он видит - нет!