Сборник - Поэзия Крыма. Сборник стихов русских поэтов

Не грезил я, о нет, ведь наяву то было:
Немые до небес, угрюмо и уныло
Вздымались к облакам громады диких скал,
А у подошвы жил залив с его прибоем,
И пену на песок с зловещим, тихим воем,
Волнуясь и кипя, порывисто плескал.

Прижавшись у скалы, на камне, боязливо,
Я слушал гул волны, я видел даль залива —
И знал, что я один, совсем один сейчас,
Что небо только мне простор свой открывает,
Что море для меня шумит – не умолкает,
И что никто, никто не разделяет нас.

И было слышно мне, какой холодной дрожью
Мой камень трепетал, когда к его подножью
Бросался, пенясь, вал, чтобы отпрянуть вновь…
Шли тихо гряды туч, громадные, как горы…
Я так казался мал, без силы, без опоры,
Что занимался дух и застывала кровь!..

К тебе, природа-мать, я нес свои тревоги,
Ждал ласки от тебя, но холодны, но строги
Остались для меня заветные черты…
И только груды скал прибою отвечали:
Безумец, в мире нет ни счастья, ни печали.
Мы немы для небес… И нем для них и ты…

Туманный день. С рассвета в облаках
Фруктовые сады во глубине долины,
И гор Таврических далекие вершины,
И их глава – угрюмый Чатырдаг.
Нет вида чудного, той дивной панорамы
Долины гор и зелени садов,
Живой картины той, которой рама —
Безоблачных небес синеющий покров.
В тумане спрятались и те руины башен,
Которыми давно, в прошедшие века,
Старинный Алустон врагам своим был страшен,
И стен его была твердыня высока.
Не видно ничего, и тишь кругом немая,
И только слышится морской волны прибой,
Когда она, дробясь и пену рассыпая,
На берег плещется одна вслед за другой…
Вдруг легкий ветерок, – и вот уж видно море,
Судов и кораблей плывущих паруса
И дальний горизонт, где вольно на просторе
С морскою синевой слилися небеса;
Взглянул назад – и чудо! Гор вершины
И даже склоны их – стоят на облаках
И гордо высятся над сумрачной долиной,
Как замки грозные там – где-то в небесах…

Мы плывем по глади зыбкой,
Воздух ясен, ветер спит.
Зорька позднею улыбкой
Чуть-чуть по морю скользить.
По зеркальной моря стали
Всколыхнулася вода,
То дельфины заиграли
И исчезли без следа.
Далеко в тумане мглистом
Чуть виднеется дымок,
Вот на берег скалистом
Засветился огонек.
Мгла густеет, даль незрима,
На скал береговой
Чайки дремлют недвижимо,
Ширь, безмолвье и покой!
И над всем – над лодкой нашей
И над мглой, где дым исчез —
Опрокинутою чашей
Темно синий свод небес.

Когда в ноябрьские туманы
И дождь, и холод вас томит,
И снегом стелются поляны,
И ветер воет и свистит;
Когда у вас бушует вьюга,
Из рек кует мосты мороз, —
Тогда мы здесь, под солнцем юга,
Окружены цветами роз;
Тогда мы здесь, любуясь морем
И волн его следя прибой,
О лучшей участи не спорим,
Благословляя жребий свой.
Мудрец сказал: «смерть жизни краше»,
И прав он: скорбью жизнь гнетет;
Но видит Бог страданья наши
И верный счет скорбям ведет.
И как металл в горниле жгучем
Куется, превращаясь в сталь,
Так смертный скорбью жизни мучим,
Идет к бессмертью чрез печаль.

Лиловою дымкою одетый
Ай-Петри с зубчатой вершиной
Стоит, как остатки развалин,
Над тихой, уснувшей землей.
На нем еще отблески света,
Но сумрак повис над долиной,
И нежен, красиво-печален
Земли предвечерний покой.

Уж первые светлые звезды
Дрожат опрокинуты в море,
Уставшем от блеска дневного
И слившимся с далью небес;
И птицы вернулися в гнезда,
И вспыхнул маяк в Ай-Тодоре,
И близок приход голубого,
Желанного мига чудес…

Быть может теперь над землею
Проходит неслышно меж нами
Прекрасное светлое счастье
О нем позабывших людей
И ждет, чтобы сильной душою,
Охваченный вещими снами,
Позвал его творческой властью
На землю из мира теней.

Змеится лентою дорога:
Направо – моря синева,
Налево яркая листва
Вдоль каменистого отрога
Повисла цепкою лозой,
И камни к камням, словно братья,
Простерли дружески объятья.
И тут же светлою слезой
Из-под скалы вода сочится
И струйкою звенящей мчится.
Там кипарисы вознеслись
Челом в сияющую высь,
И лавр зелено-золотистый,
Каштан цветущий и ветвистый —
Лишь оттеняют их красу.
Береговую полосу
Они хранят, как стражи моря —
Вечно зеленый мавзолей,
Внимая дивной песне горя,
Когда прибой бушует злой,
Внимая радостным напевам,
Когда под солнечным пригревом
Играют волны, и светло
Сверкают пеною жемчужной,
И все кругом в природе южной,
Все, кроме камня – расцвело.

Ночною тьмой оделись дали,
И капли редкие дождя,
Сухую почву бороздя,
Почти бесшумно упадали,
И Одалар с Медведь-горой
Как бы закутались чадрой.
Царила тишь волшебной сказки;
Лишь теплый ветер, полный ласки,
Разгоряченного лица
Касался нежно и несмело,
А море, море без конца
Во тьме незримое шумело, —
И плеск дождя, и шум валов —
Звучали песнею без слов.

Рощи, белые дома…
У подножия холма
Приютился виноградник
Близ татарских деревень,
Вот промчался мимо всадник
В шапке рваной набекрень,
Смуглолиц, во взоре удаль…
Хорошо живется, худо ль
Уроженцам южных стран, —
Каждый видом – крымский хан.
И на память мне пришли вы,
Простодушно-терпеливы
И безропотно-пугливы —
Лица наших северян.

Где серой тучею над уровнем долин
Надвинулся Ай-Петри исполин,
В тени платанов, роз и лавров,
Которые сплелись в чарующий венец,
Подобие Альгамбры древних мавров —
Белеет сказочный дворец.

Над входной аркою арабской тонкой вязью
Начертаны слова – входящему привет.
Все дышит здесь таинственною связью
С волшебным умыслом и былью дальних лет.
Где белые из мрамора ступени
Оберегают мраморные львы,
У моря и в тени узорчатой листвы
Порой в лучах луны мне грезилися вы,
Свободы рыцарей, халифов славных тени.
Мне чудились пиры и в окнах блеск огней,
Оружья звон и ржание коней…

Но тих и пуст дворец, как пышный мавзолей,
Повсюду плющ обвил чугунные решетки,
И лунные лучи, задумчивы и кротки,
Скользят, как призраки в безмолвии аллей.