Иван Барков - Лука Мудищев (сборник)

Куда, куда нас всех несет,

Лучей закатное светило,

Зовущий к поцелуям рот?

Откинувшись на спинку стула,

Внимая пьяным голосам,

Ты жизнь мою перевернула,

Скользнув губами по губам.

И в сердце то же вдохновенье

И та же темная струя,

Когда задолго до паденья

В тебе любовь открою я.

И, падая в твои объятья,

Со дна всплывут, наверняка,

И шелест шелкового платья,

И в кольцах узкая рука!..

Какой восторг! как звезды рдели,

Когда лишилась ты одежд;

Как губы наши пламенели

В сиянье радужных надежд!

Повеет раем над телами

У самой бездны на краю,

И, ангелы, взмахнув крылами,

Нам позавидуют в раю.

Вечор я любовался вами,

Какое счастье для меня

Всю ночь вас раздевать глазами,

Свою неопытность кляня.

Экстазы, вздохи, исступленье,

Все то, что я таил в себе,

Для вас всего лишь приключенье

Наперекор лихой судьбе.

У дядюшки у Якова

Хуевина макова!

Эй, молодицы,

Красны девицы,

Тетушки, сестры,

На язык востры

Да кручина вдовина,

Экая хуевина!

Гляди-ко, услада,

Не хуй, а помада!

А как раскусишь,

Язык прикусишь!

Слаще ореха,

Ей-ей утеха!

Цвет ты наш маков

Дядюшка Яков!

Когда волнуясь, пламенея,

Я силой бездну отверзал,

Могучий огнь испепелял

Тебя, мой ангел, Пелагея!

Святыми чувствами полна,

Ты на руинах возрождалась,

И новым светом озарялась

Постыдной плоти глубина.

О, как в тебе душа трепещет,

Свое величье познает,

И расступается, и плещет

Иного ангела полет.

Его воскреснувшая сила

Мгновенно зреет для чудес,

Где Пелагея честь хранила,

Где не один певец исчез!

Все блядь да блядь! Художник бедный слова,

О, жрец ее! тебе забвенья нет;

Все тут, да — тут и сводня, и банкет,

И страсть, и смерть, и ебля без покрова!

Умрите, бляди! Счастлив, кто влеком

К ним, ветреным желаньям уступая,

Есть хмель ему на празднике мирском!

Но пред тобой я плачу, вновь лобзая,

Твои красоты жарким языком!

В чудный узел мы сольемся

Из желаний, грез и снов;

К тайне тайн мы прикоснемся

И растаем без следов.

Так с любовным наслажденьем

Погибают все мечты,

Исчезают с пробужденьем,

В свете утренней звезды.

Как ландыш под убийственным серпом,

Ты пала с опрокинутым лицом.

Какой пассаж! Люблю, люблю, люблю

И алых уст твоих дыхание ловлю,

И слезы пламенем сверкающих очей,

И нежный стон: твоя, твоя, злодей!

С твоей красой бы жечь сердца,

Хоть с пьяных глаз не пить с лица;

Как солнце светит нам оно,

Признаться, сзади — все равно!

Незабудка! Милый цветик,

Стан нескромно наклоня,

Вновь ебу тебя, мой светик,

Не забудешь ты меня!

Мне ль играть пиздою нежной

Иль лилеей взор пленя, —

В самой страсти неизбежной

Не забудешь ты меня!

Пусть ласкаешь ты в восторгах

Всех на склоне летня дня,

Во дворцах и на задворках

Не забудешь ты меня!

Так целуй меня стократно,

Добродетель ввек кляня,

Как цветок, любовь занятна,

Не забудешь ты меня!

А стоит мне коснуться губ,

Как ты смешишь нелепой позой;

Скользишь с уступа на уступ,

Украсив платье чайной розой.

(А мне б, любуясь на закат,

Сорвать ее и вставить в зад!)

Ах, русской барышне приелась старина,

Ебется в Лондоне с французами она!

Вам чудно, отчего во всю я жизнь мою

Так весел? — Вот секрет: я жажду наслажденья,

Видал всех дев я на хую

Задолго до забвенья!

Кому раскроешь ты уста,

Нерукотворная пизда?

На все готовая для счастья,

Нездешним пурпуром горит

И всходит солнце сладострастья,

И хуй навытяжку стоит!

Нутко! Вера у Данилы,

Пелагея у Гаврилы,

Лизавета у Фрола,

Дарья сразу всем дала!

У Никиты — Катерина,

Что ни девка, то малина!

Думай, думай — выбирай,

Не пизда, а сущий рай!

Марья, знаешь, блядовита,

Как ебать кого! сердита!

Фекла сзади широка,

Разве что пизда узка!

Ай да Марья! Марья — клад.

Оседлал невесту сват.

Все б им прыгать на мудях,

Не за совесть, не за страх,

А с лица воды не пить,

Нам в пизду бы засадить!

Нутко! Анна у Егора,

У святого Митрадора,

Александра у Петра,

Что ни глотка, то дыра!

У Евстратья — Акулина,

Тут не ебля, а малина!

Думай, думай… Ой, окстись,

Все дадут нам. Заебись!

Марья, точно, блядовита,

Ставит раком Ипполита,

То ли в жопу, то ли в рот,

Но до смерти заебет!

Неча на лицо глядеть

И рябую можно еть!

Нам бы только, видит Бог,

Не давала поперек.

Ай да Марья! Марья — клад,

Подставляй-ка, сватья, зад!

Вечор в счастливом заблужденье

Провел у ног я, точно раб;

В каком досадном нетерпенье

Страдал измученный приап.

Для чувств мы сбросили одежды,

С тех пор я этим и живу.

Во сне я умертвил надежды

И благодарен наяву.

Давно ли в шелковых чулках

Разгуливает Нина;

Мой хуй без Ниночки зачах,

Вот блядская картина!

Увы, любовь твоя глупа,

А клиентура — шантрапа!

Зато скрываешь ты меж ног

Неувядаемый цветок.

Так дай на поругание

Сие благоухание!

Поцелуи и объятья,

Розы, веер, кружева,

И в глубокий вырез платья

Глухо падают слова.

Отчего же обладанье

Нас нисколько не пьянит?

Отчего твое желанье

Ни о чем не говорит?..

Разве это все догадки

И безумных дум исток,

Я ж до самой рукоятки

Погружал в тебя клинок.

Не тебе ли нес я пени,

Бренной жизни идеал?

Как сдвигала ты колени

В мутном трепете зеркал.

Мир в желаниях расколот,

И в виски стучится кровь,

Как высокий лунный холод,

Караулит нас любовь!

Визжали и плакали скрипки,