Ефим Ховив - Городской романс

Впечатление, что и здесь была долина реки, не обманчиво: по улице Свободы протекала речка Чернушка, приток Игуменки.

Опять подъем, опять гребень — улица Российская. Отсюда открывается вид на долину реки Игуменки. Реки, понятно, нет, но представление о долине сохраняется. Ее пересекает высокая насыпь и за ней виадук «Меридиан». Линия эта, некогда обозначенная Игуменкой, весьма существенна в смысле геологическом и географическом. Дело в том, что старый Челябинск «лежит» на гранитном массиве. Где-то гранит выпирает наружу, где-то покрыт слоем щебня, дресвы или песка, но, если копнуть глубже, повсюду монолит, и на нем, как на прочном фундаменте — и здания, и сосны, и сама река Миасс.

Не всем, возможно, известно, что приблизительно по линии «Меридиана» проходит край гранитного массива. Здесь разлом, трещина, некогда отделившая Уральские горы и Западно-Сибирскую низменность. Строго говоря, здесь заканчиваются Уральские горы, резко уходя с дневной поверхности вглубь. За «Меридианом» — Сибирь. Некоторые ученые считают даже, что именно тут и должна проходить граница между Европой и Азией.

Второй маршрут — по Свердловскому проспекту. Он начался от Дома работников просвещения. Это высшая точка. Если идти вниз по тротуару, только-то и можно заметить, что идешь с горы. Но перспектива скрыта деревьями, столбами, зданиями. Надо выйти на мостовую, чтобы увидеть, что там, впереди. А впереди не что иное, как котловина. Спускаясь но крутой параболе вниз к реке, лента проспекта по той же параболе поднимается вновь на ту же высоту. Почти идеальная геометрия.

Без остановок иду до улицы Труда, перехожу ее. Слева — пустырь у элеватора, справа — Дворец спорта. В давние времена и тут, и там берег реки был заболочен.

Перехожу мост и поднимаюсь на гору. Гора эта называлась Семеновской. И все тут было семеновское — поселок, улица, а прежде всего, церковь.

На улице Братьев Кашириных останавливаюсь. Здесь надо повернуться лицом к реке и постоять. Вот та точка, с которой старый город — весь как на ладони. Отсюда можно обозреть и то место, которое называлось урочищем Челяби.

Что видел древний кочевник? Справа он видел сосновый бор. Он тянулся где-то до Свердловского проспекта (прежде он назывался улицей Лесной). Две реки, притока Миасса, видны были отсюда. Они начинались в болотах, текли в заболоченных берегах. Все остальное пространство занимал березовый лес.

Кочевник дышал абсолютно чистым воздухом урочища, пил его абсолютно чистую воду. Он не сомневался в том, что реки богаты рыбой, а леса — дичью, ягодами и грибами.

Конечно, место хорошее. Ну, а сам город… Он никогда прежде не был так прекрасен, как сегодня.

Я не приукрашиваю. Поднимитесь на Семеновскую гору, и вы увидите это. Пожалуй, лучшей точки для обзора нет. От набережной Миасса, с Дворцом спорта, гостиницей «Малахит», филармонией и оперным театром, город поднимается ярусом выше, к Дворцу пионеров, собору на Алом поле, к аллее Славы, потом еще выше, на вершину, где уже на фоне неба плывут башня Гипромеза, дом с магазином «Школьник», корпуса горбольницы, а справа — череда 14-этажных домов, технический университет, бор…

Картина очень оптимистична. В ней что-то от оды, от гимна. Глядя на этот город, можно думать только о благополучии, о процветании. Будущее его светло и молодо. Не о яме думаешь, глядя на этот город, а о стремлении ввысь.

Мне этот человек интересен, потому что он творил историю. А еще потому, что он — особый. Такие люди очень редки. Незаурядность. Личность. Характер. И — тайна.

Чесменский краевед А. Беликов нашел сведения о Тевкелеве:

«Он выходец из ордынских татар. Многие годы был секретарем и старшим переводчиком у Петра I в Иностранной коллегии по восточным делам. У императора пользовался большим уважением и доверием. В начале своей работы по предложению Петра I принимает православное вероисповедание. Настоящее его имя Кутлу Мухамед Мамешев. Родители его принадлежали к знатному ордынскому роду Тевкелевых. При крещении получил новое имя и отчество — Алексей Иванович. Был широко образованным и эрудированным человеком. В совершенстве владел русским, французским, немецким и многими восточными языками».

Известно, что Тевкелев многие годы провел в казахских степях Младшей орды в качестве посланника русских царей, несколько раз ездил из Петербурга в жуз, пока не был отправлен с экспедицией И. Кирилова на Урал.

Челябинский краевед И. Дегтярев установил и доказал, что именно полковник Тевкелев основал Челябинск. Именно он из Чебаркульской крепости докладывал В. Татищеву, что — «сего сентября 2 дня на реке Миясе в урочище Челяби заложил город».

Дегтярев проследил весь путь Тевкелева к урочищу Челяби. 5 августа 1736 года в лагере Татищева у озера Казылташ получает «ордер» (инструкцию) о закладе крепостей. 9 августа он прибыл в деревню Сугояк, 11 августа он в деревне Калмацкий Брод, 20 августа — в Миасской крепости, где пробыл до 26-го числа, когда «при помощи вышнего» с командою выехал «в надлежащий путь». В тот же день обустройство, и уже 2 сентября закладывается город Челяба. Через восемь дней, оставив команду строителей, Тевкелев выезжает в Чебаркульскую крепость, откуда отправляет свое историческое донесение, которое цитировалось, цитируется и будет цитироваться бессчетно.

Здравый смысл подсказывает, что место у урочища было засечено Тевкелевым заблаговременно. Когда? Может быть, осенью 1735 года, когда он возвращался из строящегося Оренбурга в Теченскую слободу. Краевед В. Поздеев допускает, что от озера Синеглазова Тевкелев, Арсентьев и кто-то третий свернули в Селябский бор, осмотрели местность, оценили ее, возможно, полковник бывал у бора не раз — еще до того, как была заложена крепость.

Остается сказать, что именно Тевкелев был тем человеком, который записывал первых жителей города — двести семей первопоселенцев.

В 1986 году, когда мы готовились отметить 250-летие Челябинска, была высказана мысль о памятнике основателю города полковнику (а позднее генералу) Тевкелеву. И вскоре в редакцию поступили два письма. Оба из Башкирии.

Р. Рамазанов из Уфы сообщал нам следующее:

«Напомним, какое зло принес Тевкелев во времена колонизации Башкирии. Башкирский народ сочинил про него песню «Предав огню земли башкирские, озолотил он грудь свою». Тевкелев — один из руководителей, который жестоко подавил восстания башкир, его каратели убили 1000 человек, живьем сожгли 105. После этого в Балаксинской волости сожгли 500 деревень, убили 2000 человек, женщин и детей раздал боярам. Вот какие «подвиги» совершал Тевкелев».

Автор другого письма Ф. Акбулатов называет Тевкелева проходимцем, «исполнителем колонизаторских целей России», которого мы хотим «с опозданием отблагодарить». И даже так: