Сергей Бобров - Сборник: стихи и письма

Это, конечно, «eine alte Geschichte» {97} , но от этого, к несчастью, не легче. Между прочим — Эллис говорил тогда, что он хочет написать, что вот он имел дело с охранным отделением, с сыщиками, но что ужаснее их всех — газетные репортеры кадетской печати, и провести параллель между теми и другими. Эллис думает, что он Америку открыл, но ведь это очень старый и затасканный «Московскими ведомостями» прием — упоминание о «либеральном сыске»1 Вы бы как-нибудь намекнули ему об этом, — это ведь может потопить статью!

Потом я Вам хотел сказать о «Весах». Вы мне говорили, что собираетесь их «прикрыть» с января. Неужели это неизбежно? Ведь если главным скорпионом в «Скорпионе» является Ликиардопуло {98} , то я думаю, что общий Ваш коллективный протест против него, с угрозой уйти из «Весов», должен его вымести оттуда! Я понимаю, что у Вас это превратилось в мечту, от которой Вам невозможно отказаться, но Вы подумайте о том вое, который поднимут газеты, когда Вы уйдете из «Весов» и они кончатся! Что это будет! «Наконец-то — завопят и ученые мужи, и фарисеи и хулиганы — лопнул сей зловредный нарыв! Мы надеемся, что правительство (у нас ведь всякий готов побить городовому физиономию, но пользоваться им он очень любит!) обратит на сие свое просвещенное внимание и рассадит по желтым домам весь этот Бэдлам...» и т.д. строк на 400 умных, благородных слов! И потом — кроме этого — ведь это внесет разруху и в самую семью декадентов, а уже разрухи, кажется, более чем достаточно.

Все-таки, Борис Николаевич, «Весы» надо пожалеть! Сколько они сделали! Кузмин, Эллис, Соловьев не увидали бы без них света. Вот и меня они (т.е. собственно-то Вы и Эллис) хотят приютить.

Вчера — я старые «Весы» читал. Прелестные «Парижские фотографии» Гиппиус, Ваши статьи, — «Любовь этого лета» Кузмина {99} . Что за прелестная вещь:

Это прелестно! Интересно бы мне узнать, что он за человек Кузмин. Я думаю, что это очень интересная личность.

Теперь я кончаю. Простите меня за длиннейшее письмо и посещение не вовремя. Дай Бог, чтобы поскорее прошел Ваш бронхит.

Ваш С.Бобров.

P.S. Сейчас перечел письмо. Оно в середине сломано. Я немножко увлекся.

С.Бобров.

I1.IX.<1>909 Москва

Дорогой Борис Николаевич!

«Autout qu'un roi je suis heureux» {100} — вчера был y Эллиса и он сказал мне, что мои стихи окончательно «принципиально приняты», а сегодня, наконец, получил из Парижа «Fleurs du Mal». Вспоминаю по этому поводу гениального маэстро Хлестакова:

— Приехал прямо из Парижа! Откроете крышку — аромат!..

Цитируя — вру — так как нет под руками «Ревизора». Да и сравнение немножко (!) пошловато, но я так счастлив, что этого совершенно не замечаю. Я так рад, что вот — протяну руку и «Fleurs du Mal» — тут. Смешно несколько хвалить эту «книгу тайн», но я не могу — сколько мощи, сколько лени! Мне кажется (хотя, может быть, я и ошибаюсь), что в строфе

... A te voir marcher en cadance,

Belle d'abandon,

On dirait un serpent qui dance

Au bout d'un bâton.. {101}

Бодлэр прямо нарисовал свой портрет! Разве он не «serpent au bout d'un bâton, qui marche en cadance»? Блестит золотой-изумрудной чешуей и внезапно — розовые в ней мерцают света! Нет! у меня не хватает слов! — все замечательно в этой удивительной книге! Вспомните «Albatros'a», «Examen de Minuit», «Balcon» {102} , равного которому я еще ничего не видел в поэзии! Почти все шедевры. О, удивительный человек, свою горькую веру с утонченностью дэнди и плачем меланхолика так нежно совокупивший! Ведь это удивительные строки:

«...Jette ce livre saturnien,

Orgiaque et mélancholique» {103} ,

— «Orgiaque et mélancholique» — кто мог бы сказать проще и сильнее этого? Есть у Брюсова (на эту аналогию мне указал Эллис) строка:

... Мы с дрожью страсти и печали... {104}

но разве это можно сравнить с Бодлэром. Но я могу Вам указать более близкие строки — и это очень странно — ! — :

... Сижу ль меж юношей безумных —

Я предаюсь моим мечтам... {105}

Всмотритесь, Борис Николаевич, повнимательней в подкладку — в самую мрачную глубь этих двух стихотворений — Вы ясно увидите, что горькие слезы двух поэтов действительно друг друга одинаково светятся. Пушкин мог подписаться под строками Бодлэра, как и он не задумался бы подписаться под стихами Пушкина. Конечно, я чувствую, что у меня не хватает сил достаточно обосновать эту гипотезу, но я надеюсь, что Вы поверите мне и поймете меня.

Видели ли Вы, Борис Николаевич, новую книгу Брюсова: «Французские лирики XIX века» {106} ? Я ее недавно видел у Вольфа, довольно долго просматривал и — знаете! — остался неудовлетворен. Переводы тех стихотворений, которые я видел в подлиннике, меня просто изумили. Почему, напр., «Avant que tu me t'en ailles — pâle eloile de matin» Верлена переведено хореем? У Верлена все что угодно, только не хорей (нельзя же

в самом деле считать это стихотворение хореическим на основании того, что одна — если не ошибаюсь — коротенькая строчка «Mille Cailles» {107} представляет из себя хорей?). Если Брюсов на это ответит (как он и сделал в предисловии к «Елене» Верхарна — но там на это имелись более веские основания), что — мол — и Жуковский изменял размер {108} , то, во-первых — чужими грехами свят не будешь, а, во-вторых, Жуковский еще не то проделывал со своими переводами, прямо заменяя эллинскую мораль своей собственной {109} . Мне такое оправдание совсем не нравится — оно, раньше всего — ничего и никого не оправдывает, а — потом — от него отдает небрежностью. И ведь так Бог знает куда можно зайти и в конце концов перевести Верленовскую «Etoile» как:

«Когда ты от нас улетишь

Яркая утра звезда!

(Перепелки услышать ведь тишь —)

(Замолчать навсегда!)

Почему нельзя? Я — свободный поэт?! И получается — о, ужас! — «что Гекубе до меня?» Конечно, это не относительно Брюсова, но ведь — согласитесь — он — человек, метод работы которого крайне тщательно исследуется молодыми и для многих представляет канон\ Кто-кто, а Брюсов не имеет права быть небрежным.

Потом — из Бодлэра дано три (!) стихотворения. К этому, кажется, никаких комментарий не требуется. Из этих трех «Красота» переведена не лучше, чем у Эллиса — прямо — неинтересно. — Хотя зато хорошо взято восклицание «Race d'Abel» — переведенное очень сильно: «Авеля дети»! Это очень хорошо! Но я все-таки должен протестовать против книги Брюсова, что это — когда из Бодлэра дано 3 стихотворения! и если и другие стихотворения переведены таким же образом, то это очень и очень печально. Из Р.Гиля — (поэта у нас совершенно неизвестного) — дано тоже три стихотворения! — последнее, между прочим, очень похоже на Ваши стихи из «Урны» {110} .