Валерий Кузьмин - Душа из тела вышла отдохнуть… (сборник)

Непредсказуемо все наше бытие,
Не нам все в будущем раскладывать по полкам,
И может быть отпущено потомкам
Все разгребать, что нам и не дано.

Они все видят лучше уж сейчас,
Хотя по жизни и не оперились,
Но так в нее сквозь нас стремились,
Что затоптали даже и свое.

Прошли и не заметили, и им
Не нужно то, что нас порой смущало,
И если раньше было нужно одеяло,
То это им все кажется смешным.

Переступая в этот новый век,
В котором чувств уж очень мало,
Для них неважно слово Человек,
Для них девиз: «Как все меня достало!»

Непредсказуемо все наше бытие,
Мы уходя хотим любить и верить,
А то, что родилось, уж не свое,
Не признает, забыло и не верит.

И как же в доме можно продышаться,
У каждого в груди своя струна,
И может сразу молча оборваться,
А может заиграть как никогда.

Один привык в тиши, чтоб не мешали,
Чтоб воздуха струя по голове,
Другой, чтоб звуки как-то возбуждали,
Чтоб что-то видеть, не сидеть во тьме.

И вот они не знают как сложиться
В одно, что бы двоим как никуда,
Ведь одному так хочется напиться,
Другой гулять подолгу в вечера.

И к ночи все в молчанье, в одиночку,
Ныряя в одеяло с головой,
В душе своей свернувшись в одну точку,
Шепнешь себе: «Какой же я дурной!».

Отложи, если даже захочется,
Не спеши, ты и так далеко,
Видно все же не очень и хочется,
И скребется и все нелегко.

Все сначала в тумане завернуто,
И откроешь глаза – пелена,
Что казалось прекрасно и розово,
Вдруг рассеялось, глянул – нет дна.

Закрутило, задергало, спутало,
В закоулках не видно пути,
В нашей жизни совсем нас запутало,
И не знаешь куда нам идти.

Прикоснись лишь губами, что трепетно
Отзовутся и в даль позовут,
И тихонько глазами беременной,
Так накроют и к жизни вернут.

Воронье как закаркалось к ночи,
Не бывало давненько его,
Видно что-то за речкой невмочь им,
И волнует, Эраз снялось оно.

Иль набег без набата нагрянет,
И Мамай вновь пройдет по Руси,
Что-то там к нам по вражески тянет,
Не проспать бы и не пропустить.

Черной пылью дымится дорога,
Запах тлена уж тянет вперед,
И навряд ли дотянет подмога,
И посыльный навряд ли дойдет.

Принимать все придется чем сможем,
Если сможем, а вдруг устоим,
Но надежда немного поможет,
Иль поможет немного другим.

Если рать от напора не рухнет,
Устоит с басурманом в бою,
Если только по русски: «Эй, ухнем!»,
То воскреснет и Русь поутру.

Что бояться, терять вроде неча,
Да и что нам вообще-то терять,
Мы же просто с тобой человече,
И не можем под кем то стоять.

По колдобинам бьемся мозолями,
И ногтями срываем кору,
Мы же особи неприспособленные,
Но стремимся прорваться к утру.

Все стремимся понять непонятное,
Перегнать жизнь свою наперед,
Впереди вдруг встречаем приятное,
А в конце нам опять не везет.

Жизнь по кругу нас тянет, в извознице
Вместо кучера черт или бог,
Если снова на месте провозимся,
Кто нам скажет, что нас уберег.

Непредсказуемо мгновение, не поймаешь,
Сливаются две жизни на закат,
И никогда заранее не узнаешь,
Где обретешь и где поймаешь взгляд.

Который так прошьет и так зацепит,
И с этим взглядом можно под венец,
Он так загадочен и так к себе прилепит,
Что скажешь сам себе: «Вот и конец».

Все интересно в жизни и чудесно,
Как ни ломает – к плюсу все идет,
И женщина, нашедшая повесу,
Все норовит, чтоб было все вперед.

А он упертый, приземленный, молча,
Несет свой крест, молясь лишь на нее,
И обещал по жизни, что исполнит,
О чем мечтает солнышко его.

Давай не будем прославлять что было,
Ведь каждому легло что по душе:
Кому-то Цой открыл свою квартиру,
С пятнищем крови впрямь на рукаве.

Кумиры детства, уходя в пространство,
Лишь вскользь затронут бывшую струну,
В машине, уловив былое братство
Тех ритмов, скажешь: «Все равно люблю».

Нет, не любовь, а лишь воспоминание,
Когда и выбрать было не с чего,
Вдруг подпоешь: «Я огурцы сажаю»,
На крыше из брезента для него.

Отдохнули, во как отдохнули!
На карьере песчаном с утра,
Подошли и от счастья струхнули,
Ни пройти, ни проехать – толпа.

Что толпа-то не страшно, но как же,
В каждом метре – отдельный шашлык,
Море пива из разных баклажек,
Кто на отдыхе пить не привык?

Дети мячик толкают ногами,
Куча псов лают всех не любя,
И тихонько все так обрастает,
Тем, что все привезли для себя.

Сами ладно, детей приучают,
Отдохнули, а после – потоп,
За собой все дерьмо оставляют,
Будто дворник им завтра готов.

И с надеждой они уезжают,
Что вернувшись на берег родной,
Будет чисто и кто-то подставит,
Все на блюде из новых даров.

Но другие, найдя пепелище,
Зажигают другие костры,
Не становится место то чище,
Отдыхают опять пацаны…

Проходя через банок завалы,
Средь остатков какой-то жратвы,
Наступая в чужие мангалы,
Снова бесятся до темноты.

Не хватает ума, воспитания,
И не думают уж ни о чем,
Что приедут и вступят в завалы,
Что оставили всем на потом.

Очень просто собрать, что осталось,
Не ленясь захватить за собой,
И, приехав, познать ту же радость,
Ведь убрал за собой и другой.

Любовь внутри, возьми ее с собой,
Откуда даже трудно достучаться,
И нам не нужно вовсе волноваться,
Но все равно возьми ее с собой.

Пускай любовь в тебе и навсегда,
И излучает все, что было мило,
Возьми любовь, она неповторима,
Любовь внутри бывает лишь одна.

Девять месяцев – это ведь круто,
Если вдуматься – это уж срок,
Жизнь за девять дается кому-то,
А кому-то по жизни урок.