Валерий Кузьмин - Вечерние окна Питера… (сборник)

Я немножко жаден до бумаги,
Мне клочок милее всех подруг,
Он даёт мне мысли, вроде тяги,
Чтоб быстрее, чтоб не полукруг.

Ручки тоже прячу по карманам,
Если просят, жду когда отдаст,
Он привычно, расписавшись, тянет,
Мол, забыл, прости, я впопыхах.

Нет, ребята, хлеб мой не пожнёте,
Я без вас, с бумагой и пером,
Может устаёте на работе,
Мне всегда легко лишь за столом.

Огнедышащий, пещерный, трехглавый,
Проживающий в сказках порой,
Иногда померещится спьяну,
Видно, снова ушел я в запой.

Кибальчиши теперь не в почете,
Плохиши нынче правят толпой,
Манной сказкой мальчишечек поят,
И гоняют порой на убой.

Нынче сказок не пишут хороших,
Все как в сказке, в кривых зеркалах,
В телевизоре видите рожи,
От которых скрипит на зубах.

Что пишешь ты, поэт полночный,
Наверно, сказку о любви,
Но это будет все не точно,
Ты телевизор посмотри.

Зачем марать опять бумагу?
Все уж написано давно…
И очень жалко бедолагу,
А он все пишет, вот кино…

Кино из памяти умчало,
Случайно я взяла тот лист,
И по щеке слеза сбежала,
Поэт, какой же ты артист…

Прикоснулся ладонью шершавой,
Чуть прижался и молча обнял,
Боже, как мне тебя не хватало,
Ну, а столб все светил и молчал…

Может быть поржем в году грядущем,
Что посеем, может и пожнем,
Может сверху нам захлопнут двери,
Иль польют нас денежным дождем.

Что подкинут в речи Новогодней?
Поздравляя, вскользь нам намекнут:
«Дорогие наши россияне,
Перемены добрые грядут,

Будет нефть дороже баксов нА сто,
Газ хохлам поднимем раза в три,
И не беспокойтесь вы напрасно,
Слезы умиления утри.

В новом все починятся дороги,
Взятки как заразу истребим,
Жизни уровень поднимем, но не многим,
Тем, кому мы сами захотим.

Сердюкову памятник поставим,
В назидание мелким подлецам,
Чтоб не воровали понемногу,
Чтоб осталось даже правнукам.

К каждому столбу привяжем факел,
Чтоб светил, когда отключат свет,
Сочи переделаем под дачи,
После славных, радостных побед.

Будет вам и радость и веселье,
Одевай улыбку поскорей,
Будет Новогоднее похмелье,
Потерпите еще пару сотен лет.

Дорогие наши россияне,
Год Кобылы – это славный год,
Ведь кобыла – наше достояние,
До сих пор всех тянет и везет».

Дорогие, вам не быть дороже,
В той стране, где жизнь вся на пятак,
Где в глаза плюют и даже в рожу,
Да и поздравляют просто так.

Как подобрать ключи, чтоб враз открылась,
Как написать, чтоб в них и растворилась,
Как передать тепло на расстоянии,
Как ощутить вдали твое дыхание,
Как предложить, чтоб без отказа,
Как все сложить к ногам не для показа,
Как жить тобой, себя не замечая,
Как тенью приходить на чашку чая,
Как сочетаться с той своей мечтою,
Как это сложно и легко с тобою…

Подвели итоги – отзмеились,
Нынче кучно будем гарцевать,
Может к лучшему все пристрастились,
Не шипеть и кожу не бросать.

Год скакать придется по оврагам,
Где от змей остались лишь следы,
И овсянку сваренную с таком
Так и будем, хоть не от души.

Поменяем за год и копыта,
Если не откинем, не беда,
Пролетит и скажем тем ребятам:
«Мы все там же, там же где вчера».

Что несет нам ржанье под куранты,
Видно ржать придется всей страной,
Олимпийский конь, цветы и фанты,
Все равно останемся с сохой.

Год уздечки, чтобы не сорвались,
Вам еще затянут удила,
Год не лошади, а блеющий овечки,
С Новым Годом, новая страна!

Этот факел скоро будет сниться,
Я во сне его опять несу,
Освещает он мои ресницы,
Он – подсветка прямо на носу.

Где его я не держал руками!
Да и ноги тоже не забыл,
Меж колен зажал, скрипя зубами,
Чуть обжегся и тихонько выл.

Бросить жалко, скоро нужно вспыхнуть,
Той вязанке у пяти колец,
Не могу к нему никак привыкнуть,
А они: «Держи его, подлец.

До тебя его не так держали,
Всю округу, всю страну зажгли,
В проруби, в болоте, на вокзале,
В космосе, по тундре, все несли.

Кто не мог, того на вездеходе,
На оленях между двух рогов,
На верблюде факелом махали,
Жаль не сдюжил и тихонько сдох…

В шахте, где поглубже, на подлодке,
По пустыне, даже на горе,
Всем давали факел вместо водки,
Ты теперь последний на земле.

Все несли, на всех его хватило,
Вся страна, у каждого в руке
Побывал, держи его, мудила,
Ты же крайний, поджигать тебе!»

«Ладно вам, сдержу еще немного,
Покажите где чего спалить,
Ту деревню? Лучше уж до срока,
Будет на кого потом свалить».

«Спишем, ты не бойся, лучше сразу,
До того, когда считать начнут.
Тот пирог, что с кольцами от бога,
Больше никогда не принесут».

«Может правда? Сразу все под корень,
Ведь верхушки снизу не достать,
Будет та деревня золотою,
Все, палю, век воли не видать!»

Понедельником серым по городу,
Затуманенным до каблуков,
Человек не спеша шел без повода,
С поводком для утренних псов.

Повод был – оправлялся застенчиво,
Чуть скуля от промозглости,
Что-то нюхал и тявкал доверчиво,
Как просил: на часок отпусти.

Разгребая плечами туманище,
Развернулся и пса за собой…
Непогода, дождина, товарища
Ты еще повстречаешь весной.

Что-то где-то громыхнуло,
Объявили всем: «Атас!»,
Шустрых всех в метро как сдуло…
Опоздавших, вроде нас,

Обрекли на выживание:
Постарайтесь как-нибудь,
Мы вам снизу отзвонимся,
Вы, ребята, в светлый путь.