Валерий Кузьмин - В облаках ангел смотрит на всех… (сборник)

Мораль для жабы что,
Да ничего,
Как говорится,
Жаба задавила,
Попала под сапог грибной
Иль клюквенный он был,
И жабу смыло,
А лес спокойно дальше жил.

Однажды старый бабуин
В лесную бабочку влюбился
До этого он жил один,
И даже никогда не брился.
Наверно бес в него вселился
Раз глаз на чудо положил.
Он перед ней как мог кривлялся,
Ему казалось, что она
В него немного влюблена.
Он на взаимность нарывался.
Он ей бананы и цветы
Таскал охапками напрасно.
Она порхала и цвела,
Была действительно прекрасна.
И как-то рано поутру
Глядел влюблёнными глазами
Как та порхала,
Как к цветку
Касалась нежными губами.
Вдруг взмыла ввысь
И унеслась
И сверху голосом прекрасным —
«Эй, бабуин, ты зря скакал
Твой зад, как был,
Остался красным.
Взгляни ты в озеро хоть раз,
Увидишь то, что я видала”»
И упорхнула навсегда
Так бабуина наказала.

Мораль проста-где красота,
А где-то может быть уродство.
Не надо рваться вам туда,
Где очень много благородства.

Журавль был молод и красив собой,
Не повезло ему с женой,
Никак, нигде,
Ну в общем не найти,
Придется к цапле
На поклон идти.
Та тоже на болоте проживала,
И к журавлю неправильно дышала,
Но чтоб до журавля дойти,
Так – то болото на пути.
Ну в общем года три,
Туда-сюда,
То цапля к журавлю,
То журавль туда,
Сойдутся, посудачат до утра,
И снова разойдутся в никуда,
Журавль хотел,
Чтоб цапля навсегда
На левом берегу
Того болота.
А цапля чтоб журавль,
Тому же не охота
На правом проживать,
Два идиота.
И так им, дуракам,
Друг с другом
Ну никак,
Но кто-то ведь дурак,
Чтоб эта середина
Когда-то всплыла,
Чтоб то болото,
Как-то поделить,
И вместе жить,
Кого куда тащить.
И так из года в год,
То цапля подкует,
А то журавль-гад,
Но все живут вразлад.
Конец конечно есть,
Чтоб цапля сохранила честь,
Да и журавль не помер бы юнцом,
Найдите кочку на болоте том.
Мораль для этих птиц была,
Болото круглое, не видно и конца,
Немножко напрягите ум,
Летайте вместе, не ходите наобум.

Баклан по жизни,
Просто был баклан,
Но жизнь заставила жениться.
И как ему не биться,
Ведь нужно свить гнездо,
Найти девицу,
И снести яйцо.
Все хорошо,
На юг слетал,
Но ничего там не достал,
То ли бакланихи кривые,
Иль плохо он летал,
Но взгляд не клюнул,
Или не достал,
Ну в общем никакие.
Но жизнь берет свое,
Заставила судьбина,
Что надо то яйцо,
Чтобы судьба не била,
Достать.
И никаких гвоздей,
Как их не бей.
И пролетая над гнездом
Тупящих,
По жизни вроде умных,
Но глупящих,
Пингвинов,
В кучу от мороза спящих,
Он прихватил случайно то яйцо.
Ну откатилось,
Вроде бы ничье,
И рад по горло,
Притащил и сел,
И грел его,
Смеялись все,
Но он сидел.
И досиделся,
Со скорлупы вдруг разродился,
Черт знает кто?
Баклана глаз искрит,
За что сидел?
Увидев тот предел,
На задних желтых,
Тихо ковыляя,
И клювом на груди,
Пушок свой поправляя,
Вдруг пропищал:
«Отец – давай жратву,
Вдруг не дойду,
И может быть помру»,
Баклан помчался к морю,
За едой.
И так летает до сих пор,
Дурной.

Мораль должна и для бакланов быть:
Зачать сначала,
Чтоб потом любить.

Раз клоп и таракан
На кухне носом в нос,
Случайно вроде бы,
Но был вопрос,
Кто здесь хозяин,
Клоп, правда, проживал в тахте,
А таракан в плите,
Но оба двинули к воде,
Стояло лето,
Жажда изнуряла,
И дома никого,
Беды не предвещало.
Нет чтоб спакойненько напиться,
И отдохнуть, и сплетней поделиться,
Они как бы в штыки,
Потом в клыки,
И лапами и зубом,
Клубком катались,
Над паркетным дубом.
А в этот миг
Залетный воробей,
В фрамугу заглянул
Все оценил,
И склюнул.

Мораль проста:
Бывают вредные соседи
Зачем искать хозяина везде,
Ведь можно миром,
И не быть беде.

Когда б орлы лишь бы парили,
И не хотели есть и пить,
Мы бы про них не говорили,
Нам оставалось лишь смотреть.
Один орел, не робкого десятка,
Парил вверху, но глаз не закрывал,
И сквозь прищур искал зверька,
Которого до смерти б заклевал.
Не от того, что был он кровожаден,
Под ложечкой сосало,
Да время подошло,
Ведь вес же не бывает в жизни гладко,
И гордого в охоту понесло.
А в это время там в низу,
Барсук подчищивал нору,
Уж слишком грязно,
Мусор там скопился,
И так увлекся чистотой,
Что зад остался за норой,
Орел как камень вниз,
В него вцепился.
От боли взвыл барсук,
Но ум не потерял,
И так рванул в нору,
С пернатым на заду,
Что тот не отцепился,
Не вразумел орел,
Что время улетать,
Но время враз ушло,
В норе и крыльев не поднять,
И узко и темно,
Разжал с досады лапы,
И враз почувствовал на шее свой конец,
Барсук уж развернулся,
Он в темноте,
Как рыбина в воде,
И голову орла в минуту откусил,
И даже проглотил,
Не поперхнулся,
А к вечеру доел,
И от орла крутого,
Лишь перья да кости,
Никак не ожидал орел,
Конца такого.
Мораль вообще проста,
Хоть ты орел и крут ты в небесах.
Но на земле ты ноль и не пари в кустах,
А если под землей, тогда кранты,
Летайте где простор и без ума.

У крокодила зубы прихватило,
Никто не верил, но такое было,
Иль надкусил не правильно кого,
Ну, в общем, боль замучила его,
А доктора найти – одна проблема,
Чтоб в пасти у него чего лечить.
Начнешь лечить – такая теорема,
Он ведь случайно может проглотить.
Он выл белугой, корчился от боли,
И даже крокодильечья слеза,
Вдруг проскользнула и пропала вскоре,
Ну нет желающих увидеть праотца.
Он всех просил, молил и унижался,
Он обещал, что больше никогда,
Я зуб даю, и мамой зарекался,
Вегетарианцем стану навсегда.
Разжалобил иль обещал чего-то,
На уговор попался лишь осел,
Веревку к зубу, дернул неохотно,
И вырвал, но далече не ушел,
Доволен крокодил, что боль отпала,
Еще довольней, сам обед пришел,
И выплюнув копыта из забрала,
Нырнул поглубже, ведь вопрос решен.

Так вот мораль: когда кто-то с зубами, А
вы лишь травку щиплете слегка,
Хоть воза три они наобещали,
Им очень кушать хочется всегда.

Раз тыща муравьев,
Поспорила с слоном,
Ну кто из них сильней,
Вот дело в чем.
Слон был велик,
Громаден как гора,
А муравьи пред ним,
Ну, кучка, ну, мала.
«Давайте», – слон сказал,
Вот есть бревно, Подымете ль его»?
«Ну что бревно», – сказали муравьи,
«А ты попробуй раздави,
Вот сила, прыть,
Давай давить».
Слон наступил,
Давил, давил,
И выбился из сил.
«Нет не могу,
Уж слишком тверд тот ствол».
Башкой попробовал,
И взвыл, как вол.
Взялась за дело муравьев семья,
Сто тысяч вгрызлись,
Из бревна труха,
Один наверх,
Перед слоном стоял,
Тихонько лапкою на бревнышко нажал,
То враз рассыпалось,
И пред слоном труха,
Слон обалдел,
А в голове балда.
Потом видали этого слона,
В психклинике – и это навсегда.