Джим Моррисон - Боги и Новые создания

По твоей руке.

Стены ослепительно красны

Лестница

Пронзительный резкий крик.

Она видит предвестья.

"Ты тоже"

"Не ходи"

Он спасается.

Вновь звучит музыка.

Клоака

"Спасение"

Соблазн двигаться по кругу.

Негритянские бунты.

Бойся Властителей, скрывающихся среди нас.

Властители среди нас.

Рожденные от лени и трусости.

Он говорил мне. Он испугал

меня смехом. Он взял

меня за руку и ввел меня сквозь

тишину в застывше нашептанные

Колокола.

Двое юношей

проходят сквозь лесок

Они снимают что-то

на улице, перед

нашим домом.

Идущие в мятеже

Рвущиеся к домам

лужайкам

внезапно ожившим

бегущими людьми.

Я не врубился, что они сделали

с этой девушкой

Милосердная свора

Они пели безумные песни

Прибивая ее руки

К призрачному

Дереву

Я видел линчевание

Встречал странных людей

из южных болот

Их речь — кипарис

Зов рыбы и песнь птицы

Корни и знаки

сами того не ведая

они стали поводырями к белым

богам.

Вооруженный лагерь

Армия армия

сжигающая себя в

празднествах.

И вот тихий парад

уже начался.

Холодные просторы

усталой земли

погружаются

в спокойствие вечера.

Облака бледнеют

и умирают.

Солнце, оранжевый череп,

тихо шепча, становится

островом, и исчезает.

Здесь они

наблюдают

нас все

погрузится во тьму.

Свет меняется.

Мы почувствовали,

по колено в ласкающем воздухе

как проснувшиеся корабли

движутся мимо подобно поездам.

Трещина рта опять

искривлена судорогой.

Гонорея.

Вели девушке идти домой

Нам нужен свидетель

для убийства.

Художники Ада

воздвигают мольберты в парках

ужасный пейзаж,

здесь горожане отдыхают тревожно,

страшась диких шаек юнцов.

Я не могу поверить, что это происходит

я не могу поверить, что все эти люди

презрительно кривятся при виде друг друга

и пятятся прочь

оскалясь,

взъерошив загривок, ворча, на

этом убийце-ветру.

Я — убийца призраков

являющий вам

мое благословенное ремесло

Такие дела

радости больше нет

из радостей смерть лишь

пришла.

Так ты осмелишься

отрицать мое

величие

мою доброту

и милосердие?

Попробуй

ты сгоришь

как и все

в святости

И ни за какие

деньги

не купите

лишней минуты себе

вы, дети призраков

там внизу

в пугающем мире

Ты одинок

и нет нужды в других

ты и надоевшая тебе

отлучившая от груди

сделавшая тебя мужчиной

мать

Убийца из фотоавтомата

хрупкий бандит

из своего укрытия

Убей меня!

Убей дитя, создавшее

Тебя.

Убей будоражащего мысль

короля похоти

доведшего тебя до ручки.

Убей ненависть

болезнь

войну

печаль

Убей мерзость

Убей безумие

Убей фото мать убийство дерево

Убей меня.

Убей себя

Убей маленького слепого эльфа.

Прекрасное чудовище

извергает поток крови часов

курантов бриллиантов ножей

серебра монет и медяшек

Исток времени и тревоги

запах бутылки виски

капли на лезвии бритвы

жидкие насекомые молотки

и тонкие гвозди лапы

птиц орлиные перья и когти

детали машин хром

зубы волосы черепки

и керамики черепа в руинах

нашего времени развалины у

озера блестящие

пивные банки ржавчина и траур

менструальный осадок.

Танцуй обнаженным на сломанных

костях ноги кровь и краска

стекло режет покровы твоего сознания

и безразличный конец пустоты

лодка пока люди

штрихи капель в спокойных водоемах

и уди древнюю форель

из ее родной глубины. Чешуйки

засохшая и блестящая зелень.

Нож был украден.

дорогой охотничий нож

какими-то чудаками из

другого лагеря за

Озером.

Друзья ли они нам

пробегающие трусцой

по тихим коридорам парламента

Мой сын не погибнет на войне

Он вернется

подсчитанный крестьянский голос Азиатского

рыбака

В последний раз ты говорил

что это единственный способ

нежный голос молодой девушки.

Бегучие и говорящие

зараженные зеленые

джунгли

Спроси оракула

горький ручей

крадись

они живут на речной воде

обезьянья любовь

служитель мантры

изготовитель бренди

Отравленные острова

отрава

Возьми прозрачное зерно

зловещего змеиного корня

с южного

берега

выход чудо

найдет тебя

Топор вгрызается внутрь

уверенно стуча

удар освобождает

снаряды времени от

прокаженной земли

запятнанной голодом и

цепляющейся за закон

Прошу

покажи нам свою косматую голову

и слезящиеся улыбающиеся глаза

недрогнувшие в огне

шелковую рубашку в цветах

режущую глаз, ожившую

паутину далекую ложь

телефонных гудков

приди, тихая

в эту попытку жизни

Всегда женственная, скрытная,

одетая в кожу, свободная,

отверженная, большая и слабая

Она была криком королевства

орды движущихся похотливых

ведунов

Где же твое воспитание

здесь, в залитой солнцем

пустыне

безграничные вселенные пыли

колючки кактуса, россыпь

побелевших камней, бутылки

и ржавые машины,

неплохой натюрморт.

Новый человек, солдат современности

пробирается узкими закоулками

сквозь загроможденные руины

когда-то напыщенного города,

нелепого ныне, ставшего

прибежищем крыс и насекомых

Он живет в машинах

бродит бессмысленно по

промерзшим школам

и не находит себе места

в тени послушания

Мониторы мертвы

Засыпанные великие сторожевые башни

чахнущие на западном побережье

так устали смотреть

если бы осталась хоть лошадь

чтобы на ней пересечь пустыню

или собака рядом

чтобы вынюхивать женщин

прикованных к позорному столбу

нет более резона

в постелях, ночью

чернота сожжена

Вглядись в городские гостиные

где танцует женщина

в европейском платье

знаменитые вальсы

как бы это было забавно

править пустынной землей

Ярко-красные пальмы

Угрюмые берега

и многое

многое другое

Вот что знаем мы

что никто не свободен

в школьных воспоминаниях

непрощающих

лживых улыбок

непредставимые тяготы

выстраданы теми,

кто мало способен

к страданию

но все пройдет

ляг в зеленую траву

и улыбайся, размышляй, вглядывайся

в ее полное сходство

с блудящей Королевой,

что, кажется, влюблена

сейчас в этого кавалериста

Какой приятный запах, не так ли,

Сэр, известно ли Вам

со своенравной беспечностью

взгляд назад

24 июля 1968 года Лос-Лос-Анджелес, Соединенные Штаты, Гавайи.