Демьян Бедный - Том 3. Стихотворения 1921-1929

Кулак глядит в окно и материт сынишку:
«Брось книжку, говорю!.. Брось, говорю я, книжку!..
„За-ве-ты Ле-ни-на“!.. Сопляк! Небогомол!
   Идти желаешь в комсомол?
   Вот в эти самые – ну ж ловок! –
Что учатся стрелять из боевых винтовок?..
А кто их учит, ась?.. Кого он учит, ась?..
Стрелять он учит их в кого, скажи, дубина?
Не понимаешь, ась – чай, родился вчерась! –
Что под пристрелом тут… – от-цов-ска-я судьбина?..
   Слышь?.. Слышь, палят как? Тра-та-та!!
Кто учит? – Красный шеф! Палит кто? – Беднота!
   А ты, слепой щенок, туда же!
Пристрелка бедноте нужна. И очень даже!
Ей власть Советская не мачеха, кажись!
   Ей без нее хоть в гроб ложись!
Им есть что защищать – всем этим голодранцам!
Они дадут отпор не только иностранцам,
Ну, Чимбирленам там или еще кому,
А могут штык всадить еще врагу иному.
Кому, рассукин сын?.. Па-па-ше тво-е-му!
   Отцу-у-у род-но-о-му!!
Я – враг унутренний!.. Что выпялил белки?
Рискни я только вновь затеять заварушку,
   Как эти самые стрелки
   Меня в секунт возьмут на мушку!
„А! скажут, ты, подлец, вновь тянешь нас к царю?
Вновь нас мутишь?“ И – бац!! Брось книжку, говорю!
И на стрелков в окно не пялься обалдело!
Как бишь… Язык свихнешь от этих слов одних!..
   Во-ен-ни-за-ци-я у них!..
Пущай стараются. Не наше это дело.
И книжку эту тож… Швырни ее в пустырь!
Вот лучше на, читай божественный псалтырь…
Псалом… Псалом… Не то! Кафизма… Вот поди ты!
Ну ж буквы! Без очков слило всю мелюзгу.
…Во-ен-ни-за-ци-я!.. Стреляют!.. У, бандиты!
Стреляло б до смерти у вас у всех в мозгу!»

Средь мужиков кулак пустил такой слушок:
«Вы шефов нюхали, какой от них душок?
Тьфу! Благодетелей нашли!.. Эх, вы, Митрохи!
Поди-ко-сь, ближе им казенный-то мешок,
Нахапают себе, а чтоб прикрыть грешок,
Так вам какие-то суют с обеда крохи!..
Рядятся – ше-фа-ми!.. Де-рев-не по-могать!
   А сами, надо полагать,
Хоть говорят: „Живем в Москве по-пролетарски“,
   Живут однакоже по-барски:
За восемь часиков работы – цап деньжат!
   И на боку потом лежат
Да ездят в отпуска, а кто – и на курорты,
Где за казенный счет в тени под деревцом
Едят пирожные да сладенькие торты
   И забавляются… винцом!
   Да мне б такую жизнь, примерно,
Я б тоже „шефом“ был не хуже их, наверно!»
   Бранились мужики, что шеф, мол, не таков,
      Что про рабочих, бедняков,
Кулак любую чушь готов плести со злости.
А под конец… в Москву послали ходоков:
«Вы, значит, на завод… нежданно. Вроде в гости!»

   «Ну, что? – когда назад вернулись ходоки,
      Их обступили мужики. –
  Как шефы там живут и как вас принимали?
Да много ль правды в том, что Пров про шефов нес?»
«А где он, этот гад, брехливый этот пес?
Будь здесь он, ребра бы ему мы поломали!»
«Таких, как Пров, за их бесстыжую брехню
Всех изничтожить бы не жалко на корню!..
Про шефов что сказать? Народ они – затейный,
Работают вовсю. А их житье-бытье…
Не знаешь, чем живет из них иной семейный
А урывает нам – затем, что он – идейный,
На пользу общую привык давать – свое,
А не казанное, как брешет Пров злодейный!..
Попали, стало быть, мы на завод литейный,
   Где шефы делают литье.
Вот где, ребятушки, нагрето-перегрето!
   Да у такого-то огня
   Наш брат-мужик, в такой жаре-то,
И часу б выстоять не мог, не то что дня!
А взять горячий цех, где делают прокатку
Железных раскаленных змей,
   Где повернуться не сумей,
Так кончишь горестно с такой змеею схватку:
Останешься с одной ногой или рукой.
Вот он – рабочий труд! Идут на труд такой,
Коль говорить всю правду-матку,
Не с жиру, братцы, нет, не с лишнего достатку!»
«Где Пров, язви его?!» – Метнулася толпа.
   Пров тем лишь избежал жестокого погрома,
      Что не нашли его ни дома,
         Ни у попа:
Учуяв, что сулит для них мужичья злоба,
И Пров и пьяный поп куда-то скрылись оба!

Героем был, пока не превратился в гада.
   И вот – изменнику награда:
   Скрипит фортуны колесо,
Добился Чан Кай-ши надежного приюта:
   Заместо Пекина – каюта
   На пароходе «Шенонсо»!
За плату или так его французы взяли?
И привезут куда? Маршрут узнать нельзя ли?
      Охота проследить карьеру подлеца
         До самого конца!

   Вот идеал так идеал!
Рабочие весь век – с глухой тоской… в желудке –
   О жареной мечтали б утке,
   А толстогубый Капитал
Ее тем временем спокойно б уплетал!
   Вот новость! Мудрецы в толк одного не взяли:
Рабочие – они… такой чудной народ:
   Они свое твердят: «_нельзя ли,
   Чтоб стало все… наоборот_?!»

Под заграничный злой, напористый нахрап
   И «хулиганов» и «апашей» [18]
Готовя крепче сеть для их когтистых лап,
Отметим радостно еще один этап
Раскрепощения хозяйственности нашей.
   На вражий гром из-за границ,
Коль снова нас враги начнут душить блокадой,
Мы им дадим отпор – ответной канонадой
   Своих хозяйственных «бойниц»!

Сценарий – лондонский. Актеры и актрисы
   Из буржуазных всех столиц.
   Как много здесь знакомых лиц!
Какие старые, знакомые кулисы!
   Как дома, в кино-ателье
   С названьем пышным «Лига Наций»,
Бесстыжий Чемберлен гуляет в безбелье,
Не пробуя скрывать коварных махинаций.
   Не потому ль сейчас такой в Париже крик,
А в Лондоне такой смешок утробно-жирный,
Что где-то делают старательно всемирный
   Антисоветский… «боевик»?!