Павел Якушкин - Народные стихи и песни

На горушки калина
На горушви люба, люба калина,
Подъ горою калина.
Тамъ дѣвушка ходила,
Калинушку ломала,
Во пучочки вязала,
На дорожку бросала,
Въ казака попала.
«Казаченька молодой,
„Куда ѣдешь во походъ?
Возьми меня съ собою,
Зови меня женою,
А и тебѣ угожу!
Коня тваво напою
Овса, сѣва заложу;
Еще тебѣ угожу:
Постелюшку постелю,
Взголовьице положу.
Поцалую, обойму.

«Для кого жь ты, моя расхорошая, очень-модно ходишь?
Для котораго, моя расхорошая, ты лицо наводишь?»
«Я лицо ли наводила, майора любила —
Я майора, дѣвушка, любила, парня молодова;
Со которымъ я прежде водилась, вечоръ разбранилась:
Разбраночка была небольшая, во глаза ругала,
Я во глазушки дружка ругала, подлымъ называла —
„Ужь ты подлый и разнегодный, злое твое сердце;
Ужь ты злое, злое, ретивое у маво милова.
Сижу я, дѣвка, съ ночи до полуночи до втораго часу;
Сижу я, дѣвка, дѣвка, сиротою, залилась слезою,
Залилася дѣвушка слезою — ко мнѣ милъ ногою.
Восходило солнышко высоко — живетъ милъ далеко;
Восходило солнышко пониже — живетъ милъ поближе.

Подь горою вѣтеръ вѣетъ,
Дѣвчонычка ржицу сѣитъ,
Она сѣитъ высѣваетъ, драгунъ дѣвку умоляетъ:
Пойдемъ, дѣвка, пойдемъ съ нами, съ молодыми драгунами,
Будемъ жити поживати, съ отцомъ-матерью шинковати,
Твоя мати чиривница, а сестрица разлучница:
Разлучила насъ съ милою, какъ рыбицу со водою,
Бѣлую щуку со окунцами, красную дѣвку съ молодцами.

Дѣвица садочкомъ шла,
Раскрасавица зелененькимъ,
Въ правой рукѣ розовый цвѣтокъ,
Во лѣвой рукѣ нѣмецкой иверокъ (вѣеръ).
Дѣвка иверомъ помахиваетъ
На ней молодецъ поглядываетъ,
Изъ рѣчей выговариваетъ.
«Ахъ, ты нѣжна, манежна моя,
Старопрежна любезна была,
Красота неучененная твоя!
Ужь семь я бесѣдъ испрошолъ,
Тебя лучше и краше не нашелъ!
Хоша лучше и краше тебя есть,
На моемъ сердце желанной такой нѣтъ!
Но тебѣ ли, ноя любушка,
До тебѣ, моя любушка,
Душа красная дѣвушка!»

Заходилъ бы я, загулялъ бы я
По три дня, по три ночи по рынку;
Заискалъ бы я красну дѣвицу ягодинку,
Даровалъ я опояску шведскаго
Бархату нѣмецкаго.
Упадала, припадала,
По карманамъ полагала;
Нашъ-отъ милъ
Почему жь онъ былъ
Чистаго желтаго шелку.
Желтыя кудри завивались.
Красны дѣвицы разыгрались,
Тѣхъ кудрямъ дивовались
Тѣмъ кудрямъ молодецкимъ,
Тѣмъ старикамъ заонежскимъ,
Тѣмъ креополамъ-разнополамъ.

Ходила дѣвушка по берегу,
Сажала дѣвушка ярый хмѣль,
Сажала она, приговаривала:
Рости хмѣль по тычинкѣ вверхъ,
Безъ тебя братушки не водится,
Добрые молодцы не женятся,
Красныя дѣвицы замужъ не идутъ.
Вздумала Дуняша — замужъ пошла.
Теща по зятя пирогъ спекла,
Соли да муки на четыре рубли,
Сахару, изюму на восемь рублей,
Стоилъ пирогъ во двѣнадцать рублей
Зять-то былъ смѣлъ, за присѣстъ это съѣлъ.
Теща по горенкѣ похаживала,
Часто на зятя поглядывала.
«Какъ тебя, зятюшко, не розорвало?»
— Зачѣмъ меня, матушка, подчивала?
Придешь ко мнѣ, матушка, я честь отдамъ
Въ четыре дубины березовыя,
Пятый кнутъ, по заказу гнутъ…
Рвалась, рвалась, насилу вырвалася,
Бѣжала, бѣжала, насилу ушла.
Зять-то у ворогъ съ поклономъ зоветъ.
«Скажите, ребята, со вчерашняго пьяна,
Съ пива да съ вина, болитъ спина-голова,
Съ сладкаго меду-то я вся больна».

Я по дѣвицу пошелъ,
Я во красную пошелъ,
Зайду съ бочка,
Погляжу съ личка,
Быть не яблочка,
Кая дѣвица хороша,
Кая истонка-высока,
Кая избѣла-бѣла
Безъ румянецъ румяна,
Безъ платья толста,
Безъ башмаковъ высока.
Тую я возьму,
За собой поведу.
Я своей назову.

Отъѣзжаетъ любезный въ дорожечку,
Хоть не въ дальную, да въ печальную.
Не далешенько, да, жаль, тошнешенько.
Не воротишься — я помру съ тоски;
Надорвется мое сердце плачучись —
Все тебя, мой другъ, вспомннаючи
Изъ дорожечки да дожидаючи.
Вспомяни, мой любезный! во дороженькѣ
Живучись на дальней на сторонушкѣ —
Ужь какъ я тебя вспомяну всегда,
Ужь я вспомню ласки дружка милаго,
Ласковы слова, къ сердцу пріятныя.
Не сяди-ко, дѣвушка, поздно вечеромъ,
Поздно вечеромъ одна
Не просиживай до полуночи,
Ты не жги-ко, не жги свѣчи сальныя;
Во-вторыхъ-то не тай воску яраго.
Я не гость пришелъ, не гостить къ тебѣ:
Пришелъ, душечка, въ тебѣ проститися,
За любовь твою да поклонитися;
Позволь, душечка, мнѣ женитися.
«Ты женись-ко, женись, дуракъ безсовѣстный!»
Ты возьми-ко, возьми, ково я велю,
Ково я велю, ково я люблю:
Ты возьми-тко, мою подруженьку
Сестру названную!
«Мнѣ подружку взять —
Будешь гнѣвъ держать,
Будешь гнѣваться.
Мнѣ-ко взять, не взятъ
Самоё тебя,
Самоё тебя, мою подруженьку».

Какъ во полѣ могилушка стоитъ,
На могилушкѣ тѣло бѣлое лежитъ,
Все солдатское.
Тамъ лежитъ же, тамъ убитый лежитъ,
Онъ убитый, весь израненный,
Изрубленный, изстрѣлянный.
Ноги, руки — на четыре штуки,
Во головушкѣ стоитъ крестъ златой;
Во рукахъ-то держитъ книжечку,
Во ногахъ-то стоить добрый конь.
Конь копытами землю бьетъ,
Охъ, да и бьетъ же, добивается,
Своего пана добужается:
Охъ, да ты устань, устань, нашъ панъ!
Хотя встать ты не встанешь,
Хоть головушку подними,
Своему коню дорожку укажи.
Ахъ, да панъ устать-то не всталъ,
А головушку поднялъ,
Своему коню дорожку указалъ,
«Ты бѣги, конь, все дорогою, все широкою,
Прибѣги, конь, ты во новымъ воротамъ;
Охъ, ты бей копытами ворота.
Охъ, да и выйдетъ къ тебѣ
Старая барыня,
Моя мать родная;
Охъ, да возьметъ тебя за шелковы повода,
Поведетъ тебѣ во конюшеньку,
Дастъ тебѣ сѣна и овса,
Потомъ станетъ тебя спрашивать
Гдѣ ты быть, побывалъ,
Охъ, да гдѣ свово пана убилъ?»
Онъ не убитый тамъ лежитъ
Среди поля при поляночкѣ,
Панъ нашелъ себѣ земляночку.

Во теремѣ дѣвица сидитъ,
Ожерельице жемчужное садитъ.
Разсыпала ожерельице
По всему высоку терему
Не собрать, не собрать жемчужку,
Ни батюшкѣ, ни матушкѣ,
Ни братцамъ, яснымъ соколамъ,
Ни сестрицамъ, бѣлымъ лебедямъ.
Соберетъ, соберетъ жемчугъ
Удалой добрый молодецъ
Съ душой красной дѣвицей.

Спится мнѣ младой, дремлется
Клонитъ, клонитъ головушку на подушку спать
Свекоръ идетъ по новымъ сѣнямъ
И стучитъ и грючитъ и кропочится:
……. ты, невѣстища,
Сонливая, дремливая, неурядливая.
Спится мнѣ, младой дремлется
Клонитъ, клонитъ головушку на подушку спать.
Батюшка идетъ по новымъ сѣничкамъ
Тихохонько, смирнешенько, рахманешенько.
Дитятко мое милое
Занужено, позагнано во чужихъ людахъ.