Павел Якушкин - Народные стихи и песни

Отчего сердце страдаетъ
Отчего пылаетъ кровь
Сердце чувствуетъ любовь.
Какъ любовь наша сердечна
Скорбь за скорбія зашла.
Я и сдѣлалась больна,
Я больнымъ больнымъ больна,
Во постелюшку слегла,
Во постели три недѣли лежала,
На четвертую недѣлю
Вызоравливать стала,
А на пятую недѣлю
Во зеленый садъ вошла.
Во зеленомъ во садочку
Распущаются древа,
На лужкахъ цвѣты цвѣтутъ,
Кривъ долины ключи бьютъ,
Мелки пташечки поютъ;
Мелки пташечки запѣли,
Сидя въ рощѣ подъ кустомъ,
Подъ лавровымъ подъ листомъ.
Молодецъ въ гусли игралъ
Своей бѣлой рукой;
Къ нему дѣвка подходила,
Начала его стыдить:
Если любишь такъ люби,
А не любишь — откажи.
Я любить же не люблю,
Отказаться не могу,
Отказаться не могу,
Я гулять съ тобой пойду.

Ѣхалъ поваръ на чумичкѣ,
Двѣ кострюли впереди!
Ай люли!
Наша печка со похмѣлья,
Угорѣло помело,
Всѣ ухваты станцовали,
Кочерга плясать пошла!
На Онёвскомъ на пришпехтѣ
Со косушкой разсуждалъ:
«Здравствуй, милая косушка,
Развеселый полуштофъ,
У Дружинихи калачъ,
У Мартынихи табакъ!»
Калача покушаю, Табаку понюхаю.

Боленъ, боленъ мой любезнай,
Очень крѣпко нездоровъ.
Говорятъ, что простудился
На гуляньи вечоръ былъ,
На туляньи во бесѣдѣ
Парень дѣвушку обнялъ.
Дѣвчоночкѣ стыдно стало,
Стала плакать и рыдать.
Мальчоночкѣ жалко стало,
Онъ сталъ дѣвку унимать:
«Ни плачь, дѣвка, ни плачь красна,
Я самъ холостъ, не женатъ:
Когда вздумаю жениться
Я посватаю тебѣ».
«Ты бѣденъ, я богата —
Не быть дѣвкѣ за тобой».
«Ты богата, а я бѣдный,
Я красавецъ передъ тобой».

Ай матушка кручина, государыня печаль!
Не кручина изсушила — печаль высушила;
Изсушилъ крушилъ дѣтинушка, молодчикъ молодой.
Онъ во тоненькой рубашкѣ понравился дѣвкѣ Машкѣ.
Его матушка Арина ему рѣчи говорила:
«Полно, Ваня, перестань, прочь отъ дѣвушки отстань».
«Сударыня моя мать, тебѣ меня не унять,
Тебѣ меня не унять за охотою гулять,
За охотой, за такой, за дѣвичьей красотой.
Ужь хоть быть-то я бывалъ, да довольно погудятъ,
Хоть и спинушка избита, да сударушка нажита.
Хоть спинушка извосила, да сударушка мила».
Полили то съ горъ потоки, стала мать потакать,
Стала мать потакать, стала сына посылать:
«Поди, Ваня, погуляй, у дѣвушки побывай».
У дѣвушки, у такой былъ хорошій упокой,
Упокой мой упокой, не разстался бъ я съ тобой.

Какъ вечоръ, вечоръ Ванюшу
Родной батюшка бранитъ,
Родна матушка журила:
«Ужь ты гдѣ, ты гдѣ Ванюша
Вечоръ долго пропадалъ?»
— Пропадать не пропадалъ,
Я на улицѣ гулялъ,
Хороводы заводилъ;
Въ хороводахъ я плясалъ,
Красныхъ дѣвокъ цѣловалъ:
Хорошую дважды,
Пригожую трижды.
Я худую худерьбу
Кругомъ семь разъ обойду,
Поцалую одинъ разъ,
И то ради славы,
Чтобы люди знали.
Она вышла на улицу —
Разсовивилась,
Расчуфырилась:
Какъ вечоръ-то меня дѣвушку
Дѣтина цаловалъ,
Крѣпко къ сердцу прижималъ,
Разлапушкой называлъ.

Вспомни, вспомни моя любезная нашу прежнюю любовь:
Какъ мы съ тобой, моя любезная, погуливали,
Осеннія долгія ночи прохаживали,
Любовныя, тайныя рѣчи говаривали:
Тебѣ мой другъ, мой другъ не жениться, мнѣ замужъ нейти!
Передумала красная дѣвица въ одну темную ночь:
Женись, женись, мой любезный, я сама замужъ дойду.
Въ чистомъ полѣ, при дорогѣ стоялъ новъ высокъ теремъ,
Какъ въ томъ ли въ новомъ теремочкѣ красныя дѣвицы поютъ,
Знать-то, знать то мою любезную замужъ отдаютъ.

За недѣлюшку мое сердце чуяло,
По зараннему же мое сердце испужалося.
Разыгралися дѣвки у чужихъ воротъ,
У чужихъ воротъ онѣ, у сосѣдовыхъ.
Одна ль дѣвушка, она глупо сдѣлала,
Что любить-то она любить Васю бросила!
Что за то его, за то любить бросила —
Часто пьянаго она его видѣла.

При долинушкѣ калинушка стоитъ,
На калинѣ соловей птица сидитъ,
Горьку ягоду калинушку клюетъ,
Онъ калиною закусываетъ.
Прилетали къ соловью три сокола,
Звали-брали соловеюшку съ собой,
Посадили его въ клѣточку
За серебряну рѣшеточку,
Заставляли соловьюшку пѣсни пѣть.
«Ужь ты пой ли, распѣвай мой соловей,
При кручинѣ спотѣшай-ко молодца,
А при радости возвесели!»
Соловей во всю ноченьку не спалъ;
Добрый молодецъ въ цимбалы проигралъ,
Душу красную дѣвицу спотѣшалъ;
А дѣвица выхваляла молодца:
«Ужь какъ нѣту такого холодца
Ни въ Казани, ни въ Астрахани,
Ни въ Питерѣ, ни въ Новѣгородѣ;
Проявился такой молодецъ
У Макарья на ярмонкѣ —
У Николы на желтыхъ пескахъ!»

Какъ бы чарочку горѣлки —
Я бы пьяна напелася,
Любо, любо, любо, любо
Любо, любо, любо, любо!
Я бы пьяна напилася,
Вдоль по улицѣ прошлася
Любо…
Вдоль по улицѣ прошлася,
Трое бъ чоботовъ стоптаха
Любо…
Чобъ, чобъ, чобь, чоботочки,
Здразствуй, милые дружечки,
Любо…
У насъ въ домѣ нездорово
Любо, любо нездорово
Любо…
Свекоръ съ печки свалился,
Подъ корыто завалился
Любо…
Кабы да я была,
Я бъ повыше полоожила
Любо…
Я бъ повыше положила —
Свекру бъ голову сломила.

На горочкѣ деревцо,
На горѣ кудреватое
Высоко, тонко выросло,
Кунами обоцвѣло.
Что подъ тѣмъ было деревцомъ,
Подъ тѣмъ подъ кудрявыимъ,
Тулилась, хоронилась
Душа красна дѣвица
Анисья Ивановна.
Сама она похваляется
Похвалой своей великою,
Красотой своей дѣвичьею.
Изъ-за этого деревца,
Изъ-за этого кудряваго,
Некому меня выкупить
Что не стомъ, да не другіемъ,
Да не цѣлью счетной тысячей.
Что заслышалъ ту похвалу
Удалой доброй молодецъ
Сергѣй Васильевичъ:
«Не хвались, красна дѣвица,
„Анисья Ивановна!
„Я одинъ тебя выкуплю,
«Я безъ ста, да безъ другаго,
„Безъ цѣлой счетной тысячи;
„Съ единымъ я со тысячкимъ,
«Я со крестнымъ со батюшкой,
„Съ единою со сватьюшкой,
„Я со крестной со матушкой.

На высокомъ на курганѣ
Да Марьюшка траву жала
Васильевна шелковую
(О)на тѣмъ серпомъ серебринымъ
(О)на той ручкой позлаченой.
Мимо ѣхалъ Иванъ, сударь,
Мимо ѣхалъ Ивановичъ;
«Богъ тѣ помочь траву жати,
Богъ тѣ помочь шелковую».
— Отъѣзжай прочь, Иванъ сударь,
Отъѣзжай-кось Ивановичъ;
Не велѣла мнѣ мати
Съ холостыми стояти,
Съ женатыми говорити.
И шли дѣвки долиною
Несли фонарь подъ полою;
Въ фонаречкѣ уголочекъ,
Уголёчекъ разгорался,
Мой батюшко стосковался
По душѣ красной дѣвицѣ
Да по Марьюшкѣ сестрицѣ.