Николай Векшин - Забавные рифмы

Во глубине хрустальных руд
Храню я гордое терпенье.
Не пропадёт души томленье!
Мой дьявол выскользнет из пут!
Войди, красавица, ко мне!
Я припаду к твоим коленям!
И в мавзолее бедный Ленин
Аж вздрогнет в непробудном сне.

Печален я на дне колодца.
Ни водки тут, ни уколоться.
О! Как бы жизнью насладиться:
Влюбиться, переспать, жениться!

Мысль цветёт холстом прямо на холсте.
Не пальну я в стих рано по весне.
Тает снег тревог в свете фонарей.
Буду рисовать запахи ветвей.

Я лечу на крыльях,
Отражаюсь в небе.
Потерял я перья.
Начал жить на хлебе.
В пузе нету пива.
Затерялся ключик.
Я шагаю криво.
И живот мой пучит.
Рассмешил я небо
Блюзом в своем брюхе.
Эх, пропало лето!
Солнце светит в ухи.

Держи меня в ладонях, как кольцо!
Держи в ладонях, да держи покрепче!
И пусть я упаду, и пусть ты упадешь,
Зато мы упадем с ладонью в сердце!

Мне двадцать лет давно минуло.
Теперь смотрю из-под руки
На мир смешной. Жаль, ветром сдуло
Мои прекрасные деньки!

Давай когда-нибудь стихи
Вдвоём напишем.
И рецензенты оплюют
Все наши вирши.
Защемит ногу нам судьба
Другого сорта.
Зато, Серёга, не пойдём
Тропой аборта.

Вызвав безжалостно горе терзания,
Мерзкая сплетня ползёт по стерне:
Жалит, ломает и мажет. Страдания
Терпят все люди на бедной земле.
Дьявольски нежится в сладкой истоме,
Рушит, пронзает, терзает во мгле,
Блудит и рубит. У всех переломы.
Кровь прямо стынет. Сё ода фигне.

Шедевр сочиняя гусиным пером,
Почти как Шекспир или Пушкин,
Я трогаю ножки устало порой,
Девичии губки и ушки.
В грудях у меня проживает швея
С мотором от фабрики «Зингер».
А утки летят со своим «кря-кря-кря»,
И мне за курсив их обидно.

Под забором я долго и гордо валялся.
Как копейка, сверкал своим профилем асса чеканным.
Тут девица прошла. Я поднялся.
Предложил потереться взаимно-желанно.
Не пойду по рукам. Полежу на груди своей милой.
Послужу ей как рубль. Не захочет она расставаться.
Что б еще рифмануть мне теперь вместе с «милой»?
Или лучше без слов пятачком по пыли покататься?

Пропунктирил он по кристаллу шлака.
Кипяток от пунша заварился в слякоть.
В декабре у ягод отцвели цветочки.
Я пьяна росою и дошла до точки.

Иду на природу интимно общаться.
Отдаться хочу без людей!
Свою ностальгию фатально меняю
На остров июньских затей!

Когда ручонки чешутся без дела,
От этого страдает организм
И процветает жуткий пессимизм,
И матерщина прёт из слов и тела.

Много в Париже всего интересного:
Лувр, гильотина, Дефанс и Ла-Манш.
В сердце осталась Джоконда известная.
Так с умиленьем закончен вояж.

Ах, образ женщины-блудницы!
Не покидай меня нигде!
Смещались в кучу руки, лица…
С интимной родинкой в губе.

Бомбы бомбят Хиросиму!
Взрывы летят как гранаты.
В небе небесно-синем
Летчик ругается матом.
Плачьте, рыдайте, люди!
Не проходите мимо!
Чушь из словес словоблудья
– Вот вам моя Хиросима!

Дуйте в трубы, заря!
Я на «Вы» пообщался с зарею.
И в экстазе змея
По-змеиному сыта со мною.
Хохотушка луна
И изломы ореховых веток
Хохотали сполна
Над бредовым и жалким куплетом.

Ангелы плачут в безумстве.
Очень им хочется моря!
Крылья повисли от горя.
Прыгают женщины в чувстве!
Я подружился с планидой!
Это такая подруга:
С ангелом ходит по кругу,
Сунув мне крепкую руку.
Ангелы! Ангелы! Люди!
Подлость исчезнет навеки!
Люди! Вы все – человеки!
Взгляд просияет у судей!

Интегральными дозами нежности
Мы сжигаем солями зрачки
И рискуем в житейской безбрежности
Не зачать в преферансе очки.

Прямо в сердце втыкая иголочки,
Из графинчика клоны песчиночек
Припечатав ботинком по стеночке,
Парафином обляпали девочек.

Чарли Чаплин с Тулузом Лотреком
Для Роксаны в далёком Норильске
Выполаскивал кисти в кармане,
Хотя трезвым он был человеком.

Я ногти грыз зубами не своими.
Отгрыз по плечи. Это не беда!
Жаль, книг не публикую. Горе с ними:
Читатель не прочтет их никогда!

Истина пахнет плохо.
Даже в вечерней заре
Стих спрятан в странных строфах.
Грех! Приходи ко мне!

Друг мой! В Рай я не мечтаю,
Поживу пока что на земле.
И без крыльев улечу; куда – не знаю.
Главное мне – быть на высоте.

Не рвите в клочья свои жизни!
Не совершайте сгоряча!
Взрослейте в молодости призмы!
В бифштекс рубите не дитя!

Объект залапанных желаний.
Путана. Шлюха. Просто лядь.
Она в постелях коммуналки
Училась, как не залетать.

Кто бы меня увидел!
Кто бы меня узнал!
Кто бы меня заметил!
Кто бы меня ласкал!
Я бы его любила.
Я бы его ждала.
Но я бы его убила,
Если б его прочла!

Блин и вошь, кукушка, бородавка,
Паутина, пенис, микрофон,
Падла, буби, слюни, ж@па, тёлка…
Разве это джаз? Сиё – г@ндон.

Стрекозы, бабочки и птицы
Летали посередь страницы.
В гробу такое не приснится:
Вампир хотел средь лиц напиться!

Посмотри на меня через рифмы пылящих фраз.
Через стекла очков загляни в мою осень и суть.
Так взгляни же со стоном скорей хоть один только раз
На глядящую в мир из-под кр у жева дивную грудь!

Мало ваты в носочках новых,
В старых тоже не видно ваты.
Я протер все носки до пятки.
Кто б пришил мне туда заплатки?

Лежал я, как в нирване,
На дне горячей ванны.
Луна по мне светила,
Над ванной тихо плыла.
Ловил я рыбу в сети.
Пегас хромал в комеди.
Кричала что-то ванна,
Как будто океан.
И тут случилась драма:
Вошла внезапно дама.
Закончилась нирвана,
И, как джентльмен, я встал.
Когда заходит дама,
Конечно ж это драма:
Встаёт поэт из ванны
И ну… читать стихи!