Николай Векшин - Забавные рифмы

Ты курила, курила, курила, курила…
Взмахом кисти махала от Баха на пьяном снегу,
Поскользнувшись на корке арбузной под трезвою вишней,
Завернув сигарету и вишню для Баха в словесность-пургу.

На пышной холстине полозьями страстно
Хрустела скрипучая суть.
Отдаться скорее желала натура.
И вьюгам её не согнуть!

Не люблю ни пырей, ни елей,
Ни декорный борей до износа,
Ни псалмов, ни зоилов осей,
Ни кровей, ни словесных поносов.

Снова «крылья любви» у поэта,
Вновь его «зарыдала душа»…
Что-то снова меня затошнило
От «провалов глазниц». Хватит!.. Ша!..

«Оглашенным звучаньем ослов?»
Снова перл. Я тащусь и балдею.
Не могу подобрать нужных слов.
Я от рецки такой стекленею.
Прощевай, графоман, будь здоров!

Замолчала меж слов пустота.
Молча строчки без звука молчат.
Зарифмованы «кровь» и «любовь»,
Вместе с ними – «джокондинский взгляд».

Летом глупые сороки
Вылезают из берлоги,
Улетают на базар,
Покупают самовар…

В магазин торопилось желанье.
В ожиданье сын мать ожидал.
«Мать, пивка прикупи на прощанье!» —
Так сынок свою мать обижал.

Сумбурные мысли в прыжке улетели.
Вскипела душа на рывке в небосвод.
Чего-то поэту зачем-то хотелось.
И прыгнул он в пламя. Был славен полет!

Брызнув, вечность осколком убила обиду.
Заскорбела букашка. Разбился февраль.
Приземлившись на крыльях, порхая в хламиде,
Клещ с гримасой в безумстве петлял прямо вдаль.

В секунде некто отражает вечность.
В покое тени – бесконечность.
В горниле страсти мы с тобой.
Пойду-ка я теперь домой.

Она пристально смотрела на неё.
А она смотрела на оно.
А оно стояло в вышине.
Солнце! Подари любовь ему и мне!

Напиши мне письмо на ажурной с виньеткой бумаге,
Окропивши перо не в чернила, а прямо в слезу.
Напиши горячо про любовь, небеса и овраги,
Чтобы сердце мое на колени упало. Зову!

Спасибо вам, Виктория и Лара
За рецки классные в поддержку обезьянки!
Тащусь от поэтического дара,
Который не найти у куртизанки!

Если крыльям придать ускорение:
Дать пинка, чтоб не сбился в пути,
То тогда даже стихотворение
Не придется бензином облить.

Я с Вами почти полностью согласен,
Но лишь один момент пока не ясен:
Когда поэта чувства распирают,
Что делать, если смысла не хватает?

Я в шахматы часто играла.
Когда застигал меня мат,
Я дождиком слезы смывала,
Хоть дождик и плыл в невпопад.

Смывая в ванной поцелуи,
Вдыхая запах от объятий,
Средь несуразицы примятий,
Стояла, бедрами ликуя,
В жарище женщина чужая,
Талантом брызжа пеной мути
И слезы звуками роняя
Средь романтических прелюдий,
С бумагой мужу изменяя.

Сиеста средь страны Советов,
Пришельцы с Марса, эполеты…
От инсталляции от этой —
С ума сойти в бреду куплетов!

Я не согласен был с обоими.
В носу я шарик не катал.
Блаженным помыслом исполненный
Я бы обоих расстрелял.

Феникс и дракон в небесах.
Искорки снежинок на хвое.
Я что-то в этот стишок не врублюся никак:
Кто тут кого беспокоит?

Нехай ту пробку от горилки
Процует Ющенкина милка,
А гарной харькивськой дывчиной
Дывяться москали-мужчины.

Я плачу, реву и рыдаю,
И слёзам не видно конца…
Я страшно его проклинаю,
Но всё же люблю подлеца.

Мосье застыл… Его аорта
Дрожала в сонме городов…
Бесхозный Серафим эфира
Витал над монитором снов…
Психолечебница планеты
Объяла жареный гранит,
В котором виделись котлеты —
Все в куче, словно монолит.
Там лес и дол видений полны.
У рельсов нету берегов.
Но средь штыреющих оков
Витает тазик златомедный
Кошмарным полонезом слов.
Фаготов кашлянье застыло
На ряхах, мордах и губах.
Харон страдает здесь без пива,
Бутылки пусты, дело швах…
The mirror arrow below
Was like a shift in stupped brain…
А у Макдональдса пустого
Не видно окон и дверей.
Чернил бездарных кадиллаки
From fingers выстрадал поэт.
И дребезг этой кулебяки
Ему – заслуженный успех!

Ей достались норов с жаром,
Кожа, руки и коса.
И стихи слагает даром
Вместе с рифмой «колбаса».

Оплодесменты! Етой вот Сабаке
Жилаю прадалжениев таких,
Штоп хахатали дажи вурдолаки
И порадисты плаколи назрыд!

Раз потек ручей
Меж лопаток, что ж!
В душ ходить не смей!
Сердце не тревожь!
Связку взяв ключей,
Подберешь замок
И откроешь дверь
С шифром на денек.
Покупая ложь,
Не плати собой.
Твой герой хорош.
Будет он с тобой.

Кабы тот Каин не стал убивать,
Взялся бы рьяно за стих,
Каждый потомок мог рифмы слагать
Из погремушек одних.

Стоял Цветочек на поляне.
Он трезвый был, совсем не пьяный.
Вдруг Буря страшно налетела.
Цветок увял. Такое дело.

Ни уснуть, ни упасть на траву средь пыли!
Тяжко смысл среди рифмы извлечь.
Распрямлялся, пытаясь устало прилечь,
Втрое согнутый пламенный меч.

Гремят затворами года из времени.
В прицел, прищурясь, глядят попутчики.
Вся жизнь в реале – лишь поражение.
Для белых тапочек стишок получится.

В Мадрасе матраца матрос не встречал,
Поскольку уехал в пампасы.
Таков был стиха распечальный финал,
Скрипящий в своем тарантасе.
В пампасах матрос не матрац повстречал,
Не койку, не кресло-кровать.
Навстречу ему тарантас выезжал —
Чтоб гимн про Мадрас сочинять.

… Этот 1
с тоской не прожил:
Жуть – одиночества боль.
Стих свой на сайт
просто так положил.
И получился 0.

Как плохо работает почта в лесу!
В избушку у Бабы-Яги
Разбойник Русалку принес навесу,
В конверт завернув из фольги.
Свистал Соловей, хохотал Гавриил,
Вампиры открыли конверт
И в нём на хвосте у девицы прочли:
«Всем – шиш! Подписал – Президент».