Николай Векшин - Стишки и в шутку и всерьез

Влюбившись с полувзгляда, с полуслова
Он в восхищенье громко завопил:
«Ты – птичка райская! Мечта!». Осла такого
Не раз я сам в себе, друзья мои, открыл.

Ворона, мучась несварением желудка,
Вдруг на макушку какнула бедняге.
И улетела. Хуже проститутки,
Кто не дает надежды бедолаге.

Заплакал от обиды лопоухий.
Мораль у этой басни очевидна:
Пускай ты не обидел даже мухи,
Но коли ты осел, тебе всегда обидно.

Задумчиво посвистывает чайник.
На кухне – свет, чуть рыжий и бермудный.
Я утром каждый день себе начальник.
Когда играет джаз, мне так с собой уютно!

Россия – странная страна.
Здесь ищут правды – врут безбожно.
Тут Бога славят – Сатана
Свой бал справляет непреложно.

Здесь на просторах – теснота.
Высокий дух – гниет и преет.
А в церквах людям несть числа,
Хотя никто уже не верит.

На пашнях трудится народ,
Потея и напружа жилы.
Но только сволочь и урод
Фортуне тут нужны и милы.

И каждый друг хорош и смел,
Покуда не прижмет нуждишка.
Царит тут полный беспредел,
Давя о равенстве мыслишку.

Кровь стынет в жилах у меня
При виде зверств и преступлений
Средь равнодушья и вранья
В стране, упавшей на колени.

Люблю я мыть посуду.
Ей-богу, я не вру!
Не удивляйтесь чуду,
Проснувшись поутру.

На кухне грохот вилок
Отнюдь не без причин.
Я верный друг тарелок.
Я лучший из мужчин.

Стаканы, ложки, чашки
Стучат, звенят, поют.
Отмою все рюмашки!
Да здравствует уют!

Вчера мы посидели
За праздничным столом.
Сегодня я при деле,
Я расчищаю дом.

Люблю я мыть посуду.
Не мыть ее нельзя.
Я в век вас не забуду,
Подруги и друзья!

Я был нестандартным пилотом:
Летал на мечтах в облаках,
Воздушным командовал флотом
И радугу нес на руках.

А ты на земле обитала,
Варила супы и борщи,
Ты штопала, шила, вязала.
Ну, в общем, – мечта всех мужчин.

Стремительный, как истребитель,
Пикировал я на врагов
И в небе порушил обитель,
Разбил всех чертей и богов.

Нет, я не пойду на посадку!
Помятый, с подбитым крылом
Завою моторами сладко
И снова пойду напролом.

Не жди меня больше, родная.
Мне в небе рубашку сошьют.
Я ринулся в бездну у края
И вышвырнул свой парашют.

Вот в бешенном диком порыве
Я стиснул упрямо штурвал
И в огненном жутком прорыве
Промчался средь молний и скал.

Но вдруг прекратились полеты,
Которые были во сне.
А в сердце летят самолеты.
И ты улыбаешься мне.

Любил отчизну генерал, но «странною любовью»:
Забрызгал сапоги свои народной кровью.

Не так страшны циклопы и вампиры,
Как пушки, танки, бомбы и дураки в мундирах.

Я веду тебя туда,
Где прозрачная вода.

Я влеку тебя к горам,
Небу, солнцу, облакам.

Я зову туда, где свет,
Где живут сто тысяч лет.

Но не хочешь ты идти,
Упираешься в пути.

Тебя тянет на базар,
Где кругом гнилой товар.

Так мы вместе и идем:
Каждый не своим путем.

Мне хочется пива,
Любви и порыва.
Не жить мне без пива,
Не в кайф мне без пива!

Прекрасная дива
Скромна и стыдлива.
Несите ж нам пива,
Налейте нам пива!

Прозрачное пиво
Искрится красиво.
Балдею от пива,
Смелею от пива.

Любая красотка
Глупа и игрива,
Поэтому утром
Мне хочется пива.

Налейте ж мне пива
Без недолива.
Плесните мне пива,
Добавьте мне пива!

Мой нос стал как слива,
Быть может, от пива.
Противно без пива,
Зверею без пива!

Полезно нам пиво,
Чтоб писать не криво.
Я сдохну без пива!
Да здравствует пиво!

Грустные ночи осеннего лета.
Воспоминаньем душа разогрета.

Черное море. Желтый песок.
Воздух соленый. Отпуска срок.

Солнечный день, затихая, ушел.
Камушек гладкий в песке я нашел.

Вдруг – уронил, а найти не сумел.
Это как в жизни: вдруг поседел.

Красиво бабочка летала.
Что ж удивительного в том?
Она цветочки опыляла
И размышляла ни о чем.

Вы – зверствующие и тиранящие,
Вы – обворовывающие и обманывающие,
Вы – лгущие и виляющие,
Вы – человека в себе забывающие,
Будьте вы прокляты жизнью своей устрашающей.

Я не смирюсь ни с чем, что неизбежно:
С уходом лет, надежд и прежних сил.
Останусь верным, неподкупным, нежным,
Хотя меня никто об этом не просил.

Я не могу поладить с жизнью пошлой,
Самодовольством хитрых сытеньких лгунов,
Нахальством жуликов, напористостью подлой,
Высокомерием мундиров и чинов.

Пробиться не хочу, пусть это будет глупо,
Совсем несовременно и смешно.
Я не пойду по головам и трупам,
Хоть время дон-кихотов уж прошло.

Я не желаю быть среди богемы,
Удачливых богатеньких проныр.
Нет, я не исчерпаю этой темы,
Хоть ноги в кровь собью и изорвусь до дыр.

Не покорюсь напыщенной браваде,
Скрепленной тупорылым хвастовством.
Я не подам руки врунам и разной бл@ди.
И не склоню главы пред подлецом.

Жаль, от измены женской нет лекарства;
Любви же я нисколько не боюсь.
Рыдать не стану от друзей коварства.
Убейте, пристрелите – не смирюсь.

Я смотрю на суровые лица
Фотографии огненных лет:
На буденовках красная птица,
А в глазах – бесконечности свет.

Вы в святом беспощадном угаре
Через грязь, через пот, через кровь
Пронеслись боевой колесницей
За свободу свою и любовь.

Вам навстречу – другая громада:
«За Россию, за долг и за честь!».
И не будет взаимной пощады,
Пока злоба и суетность есть.

Я смотрю на суровые лица:
Мне как будто бы каждый знаком.
И буденовок красная птица
Покрывает их белым крылом.