Николай Векшин - Стишки и в шутку и всерьез

Палач устал
Топором рубить.
Закрой уста,
Чем фигню лепить!
Дурная рать
Опозорит век.
Рифмуй не с рать —
Будешь человек!

Если парень смелый
Не снимает лыж,
Значит, под сосною
Голой не стоишь.

Уж коли контрабас молиться начал,
То я пред этим голову склоняю,
Хотя с улыбкой все ж не совладал.
Смеюсь, как дикобраз. И Вас к тому же призываю!

Выстрелил щебет птицы.
Взрывом бухнула дверь.
Кофе застыл в ресницах.
Очень смешно теперь.

Синей ночью свечи не ржавеют.
И не гоже лифчиком махать.
Пусть мистраль поэт средь кож сумеет
От касаний чакрами искрять!
И, с лица снимая землянику,
Павой удивляя парижан,
Пусть разбросит ветры горделиво,
Обнажив блю-блю стихов туман.

Забив детикатесом холодильник,
Супруги распростились с неглиже.
Сожрали оливье, врубив свой телек,
Чтоб задолбаться Путиным уже!

«Смущать девиц своим растленным телом»?
Шикарный перл! Спасибо, Леонид!
Я на досуге, просто между делом,
Начну стихами петь – и стану знаменит.

Я как птица пою. Но бесчувственен день!
Мне слезу исторгать, ну, нисколько не лень.
И, спонтанно живя в одиночку с собой,
Эту жизнь, как Шекспир, назову я игрой.

На забор мы залезли с любимой.
И в глазах тут же звёзды зажглись.
Флиртовали с друг другом игриво.
Тут забор обвалился. Держись!

Запустит вазой полтергейст
В несчастную девицу.
А волк без тапочек уйдет,
В поэта превратится.

Если долго идти по дороге,
Извлекая квадрат из корней,
То отвалятся руки и ноги.
Но без них ведь еще веселей!

Клевый ты, блин, Джонатан!
Слово – воробушек: прыг!
Ну, ты прикинь-ка, братан,
Сколько пешком мне пройти!?
Чайки все дуры кругом.
Золушки ждут королей.
Ласточки крови в камзол
Все приоделись уже.
Жаль, перепелки молчат.
Жареным им не запеть!
Глупые чайки кричат.
Птички поют: «Офигеть!»

Млечно рассвет полыхнул прям по небу.
Лес, как причал, свой закат обнимал.
Угли чертили чего-то без снега.
Молча язык всё без слов понимал.

Чтобы верить мужикам,
Я совет такой Вам дам:
Душу в запахах держать,
Телом – думать и мечтать.

Суши палитру, гений, ты – герой!
Дави рыданья прям трещащей кистью!
Фигерас с Федерико пред Горой
Квантованно средь сангвы запах ищут.
Пусть Мальдорор расплавит Кибермиф,
А Хаос Галу обретет в нагом экстазе!
Изыска Слон и Лебединый миф
Мистически свергаются не наземь.
Коль мандарины взоры подопрут,
Елена так махнет своей Косою,
Что обрамленно-алчные умрут
И нитки жгучие всё окропят росою!

Сижу в раздумье над стихом.
Невольно чуть вздохнул.
Так где же смысл и красота?
Лишь рифма. Я уснул.

За тарелку еды чтоб убить человека,
Это ж год голодать надо прежде того.
Чтоб убить сотню тысяч в каком-нибудь веке,
Нужно сытым и знатным быть, только всего!

Как-то раз огромный кит
Выплыл прямо в книжку
И теперь мычит «му-му»
Маленьким детишкам.

Сидят палачи у теплой печи
И кости поэта глодают.
А бедный поэт горит, но молчит
И ввысь как ракета взлетает.

Глаз стекленеет
От желтых морганий.
Морок морочит
Морочистым мраком.
Ветер гуляет
По грязным аллеям.
Катят навоз свой
Жуки-скарабеи.

Хорей.
Затайфунили колёса,
Дышит грозный материк,
В шахту ухнул свет белесый,
Застучал хорея стих.

Ямб.
Дорожной мукою икаясь,
У ямба отвалился рубль.
И, нотным знаком притворяясь,
Сказал поэт: «Буль-буль, буль-буль».

Дактиль.
Бьется отечество носом в фрамугу.
Фуги фонемы дактиль оседлали.
В музыку музык засунули фигу
Те, кто надлуньем весь луг обосс@ли.

Амфибрахий.
В отваре былого – попутчик (вот враль!)
Врачует ворону среди амфибрахий.
Печально. Такая настала печаль,
Что чёрт в чемодан залезает иль на хер.

Анапест.
Вдруг состав подвалил, словно бес из небес.
От конца без конца не кончался сей сор.
Почему-то я вспомнил удавку из рельс.
В анапест, в анапест, в анапест… утыкается взор.

Паеты пользуйутса руским изыком
Частенька как зубилом иль кайлом.
В них чуства роспирают изнутря,
И шибка нравитса ызвесности стизя.
Ысчо магу я туд дабавить:
Породии ни кажный понимайт.
Абид жистоких плодит порадист.
Атсуда ясна: порадиста путь тирнист…