Николай Векшин - Стишки и в шутку и всерьез

«И мозг кипящий»?
Это перл! Сплетенье слов
Дает финал, увы, ужасный:
Кипеть – опасно это для мозгов!

Да нет у этой Жаны Фриськи
Ни голоса, ни попы и ни сиськи!

Ты стоишь предо мной
С преогромною… звездой.
Я себя утопил в твоём теле.
Мы ведь ангелы этой весенней весной.

Шагают ноги по душе,
Калина красная белеет,
Поэт здесь душит сам себя,
Глаза отдельно стекленеют.

Вогнав вирус нот прям куда-то под сердце,
Которое треснуло вдруг,
Поэт вознесс я целиком в поднебесье,
И люди вздохнули вокруг.

Вот повезло солдату, счастье навалилось!
Одна горячая мадам над ним всю ночь трудилась.
Всё порвала на нём, взасос зацеловала.
Солдат мужчиной утром встал.
Поэта – как и не бывало.

Коктебель. Жаркий день. Это вроде бы Крым.
Но каким языком мы о нем говорим?
Променад, канотье и наяд антураж…
Вы в Париже, мадам? Уберите плюмаж!

Ну, раздевайтесь. Дыш и те, милашка, поглубже.
Трубку вставляю, хоть глаз в Ваши поры въедается.
Голову суньте сюда. И представьте, что Вы сейчас с мужем!
Что говорите? Ах, муж – импотент!? Но он хоть старается?

…А ты род и ла б мне тогда
Младенцев – тройню сразу!
И я б им попки подтирал
По твоему приказу!

Товарняк под откос залетел на крутом повороте,
Потому что инцест приключился, к несчастью,
в соседних вагонах.
Машинист возжелал соблазнить проводницу. Уроды!
Снесло крышу у них. Пассажиры остались голыми на перронах.

Поцелуйное орошение
Разрыванием обеспардонилось.
Порождалось пиитом стенание.
Наказание слов обезумелось.

Зеркала, зеркала, зеркала,
Отразите меня, отразите.
Я пою, я пою, я пою.
Зеркалами зеркальность узрите.
Зеркала вы мои, зеркала,
Вы меня, лишь меня, отразите.
А пока, а пока, а пока,
Вы мой стих, вы мой стих, извините.

С характерным звуком
снимаю
Штаны и подтяжки.
Привычно
– задницей —
плюхаюсь попой
на новый диван.
Вот и квакнулся день.
Залетела в окошко
букашка,
И, ударившись в лоб,
расколола
его набекрень.

Шизый выпасть снял роголку
На кочуме близ салазки.
Он учистил клювик слизнем,
Наблеснув русалчим кузем.
Эти присказки указкой
Тыкнуть в жабу бы, щек о ча.
И ужо тады марашки заморочат
Леших кур.
Облюбив постелью тюлем
На потешном сеновале,
Заслюнявился кудлато
Снигель – чудель светлякатый.

Упал поэт. Не встал он как герой.
К ногам своим же собственным свалился.
Что слава? Слава – дым! А значит – не дыми собой.
Прославься тем, что просто застрелился!

Стоя, весь в слезах, думая о ней,
Промелькнула ночь и нач а лся день.
Ты пошел к другой, прямо на кровать.
Я гляжу в окно, чтобы сочинять.
Выстрелят глаза на тебя в упор.
Раззудись рука! Будет хорошо.
Оголю плечо. Тут интриги нет.
Я горю от чувств. Приходи ко мне!

Сгоняя странным опахалом,
Весь в муках, стаю диких мух,
Я попку щупаю недаром,
Хоть персик, кажется, протух.
Упругость ягод на латыни
Прославлю, блюзу вопреки.
А Вы стихи писать могли бы,
Как бабка лепит пироги?

Вот Снегурочка села.
Зазвучала капель.
И растаяла, глупая.
Ведь утюг был под ней!

Поэт решил чуток слегка похулиганить
И свой блестящий, богом данный, легкий слог
Он матерком и чушью подзаправил.
А жаль, что ничего получше Пушкина он выдумать не смог!

Про любовь мы с тобой напролёт говорили,
А потом где-то в радуге сонно бродили.
Мишуру мы друг другу взаимно дарили
И стихами своими людей насмешили.

Ты такая воздушная, нежная!
Жаль, ледник навалился на грудь.
И вода затопила до пояса.
Ураганом тебя не согнуть!

С обильем чувств кор о ток путь до слез.
И тут: повторы с сердцем, перламутром
и слишком много звезд.

Как во вторник по дороге
Бес шагал. Устали ноги.
На телегу он взобрался.
Тут мотор заглох, сломался.

Гранатой бухнуло в мозгах:
Не торопись в своих стихах!

Любовь и водка так правят миром,
Что агнец божий, нетрезвый шизик,
Возьмёт тетрадку, закусит сыром
И – стих родится небрежно кроткий.

К Белоснежке, прямо внутрь книжки,
Я вошла. Набросилась на чай.
Угощай меня, моя подружка!
Королеву Снежную встречай!
Слишком быстро этот чай горячий
Я взахлеб усиленно пила…
И – растаяла. Вот незадача!
И, без принцев, речкой утекла.

Стала девица парнишку разбуживать:
«Хватит уж дрыхнуть! Совсем оборзел!
Мне бы скорее оформить замужество».
Парень проснулся и – вмиг поседел.

Все мы родом из милого Рая.
Бог изгнал нас оттуда. Спасиб!
Я кайлом камень вещий долбаю.
Это в радость кому-то. И, значит, я жив!

Затупились клыки.
Жизнь летит мимо кассы.
Я поп и сал на гжель.
Людям корчу гримасы.
Бытиё навалилось
Анашой из-под чипсов.
Балалайка лечилась,
Но берёза вся в гипсе.
Нагишом по Руси
С головою, как тыква,
Я ползу весь в шерсти,
И все члены поникли.

Я подстрелил в лесу вальдшнепа.
Купил, на поезд сел, билет.
Давай, сосед вдвоём повоем
На хутор дальний и буфет.
Давай стрельнём с тобой в колёса,
В пейзаж малярный иль мосток.
Пусть проводник с тоскливым носом
В штаны уронит кипяток.
Чего б сейчас накуролесить?
Что сотворить? Ведь мы – жулье.
Борзых щенков утопим в чае.
И все воскликнут: «Ё-моё!»

Чтобы утро сменилось днём,
Мы по лужам с тобой идём.
Звездопад обещают с дождём.
Мы дождя за стеклом подождём.

Ну, зачем много букв в алфавите?
Предлагаю оставить лишь семь.
А в семье моей – восемь детишек.
Шутит магия. Грустно совсем.

Я лечу над тобой. Ну, взорви свои вены!
Облака поцелуй мне взасос.
Пусть подавятся люди деньгами и сеном!
Мы ликуем, как лес. В небе – SOS.
Мы поём о любви, но не страстно – искристо,
По кусочкам на ветках висим.
Наши страшные жертвы не рвите так быстро!
Под мостами мы тонем и спим.