Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)

Называл её Льдинкой, Снегурочкой.
Ведь в постели была холодна.
Он считал ее глупенькой дурочкой.
А она очень мудрой была.

Свитерочки вязала и варежки.
Но в ответ был не выплачен счет.
Тут она, разогревшись, растаяла.
И ушел он к другой, обормот.

Но зато вместо этой Снегурочки
Поэтесса явилась на свет.
И теперь она вовсе не дурочка,
Что глядела любимому вслед.

Едут на Ближний Восток,
Недовольные жизнью,
Вечные странники.
В каждой стране они
Вечно изгои,
Даже изгнанники.
В Ершалаиме
Находят друг друга,
Карьеру и смыслы.
Бросят Россию иуды?
Что ж, – в зад коромыслом!

Был месяц март, суббота, пятый час.
По парку шла не женщина, но фея,
Дыханием ладошки мило грея,
Показывая профиль и анфас.

Был месяц март, суббота, пятый час.
По парку брел задумчивый мужчина.
Он улыбался странно беспричинно
И щурил в солнце соколиный глаз.

Был месяц март, суббота, пятый час.
Над парком тихо ангелы летали
И стрелы очень метко запускали,
Чтоб гимн любви весною не угас.

Был месяц март, суббота, пятый час.
Вот встретились нежданно два созданья,
Столкнувшись лбами. Нежные признанья
Не посетили их, увы, на этот раз.

Был месяц март, суббота, пятый час.
И, вежливо воскликнув «ах, простите!»,
Они расстались. Ангелы, умрите!
Она ведь замужем. И он давно женат.

Осенним дивным блюзом
Я вас не удивлю.
Я – шар, лежащий в лузе.
Я сумерки люблю.

Осеннюю проказу
Мне кажет желтый лист.
Старею я, старею —
Глухой сексофонист.

Чтоб молодым казаться,
Играю соло блюз.
Своею нервной фразой
Сзываю сладких муз.

Пускай скрипит уныло
Непрошенный янтарь,
Я так веслом махаю,
Что разгоню все хмарь.

Читаю Фитцджеральда,
Мараю белый лист,
Стихи я сочиняю
Про блюз. Ведь я солист.

Печаль легко рожаю
И жду к себе весну.
Ох, что-то я зеваю.
Пора идти ко сну…

Жила-была красавица
В болоте, на пруду.
Сидела тихо, мрачная,
Глазела на воду.

Но вот весна горячая
Пришла на этот пруд.
Красавица заквакала.
Прекрасен был сей звук.

И плюхнулся к ней рядышком
Красавец-молодец.
С раздутым толстым пузиком.
Вообще он был самец.

И тут они заквакали
Вдвоем такую песнь,
Что цапли вместе с кряквами
Взлетели до небес!

Дождь бичует струйкой окна.
И по струйке друг заходит.
Что-то в струйках тех намокло.
Что-то рифма не приходит…

Я иду. А навстречу – мечта!
У неё на лице слёзы, дождь…
Фонари и мечта – все в слезах.
Фонареется стих. Жуть и дрожь.

Твой пёстрый зонт трепещет и скрипит,
И гнётся ветром, и щекочет щеки.
И снова струйки. Снова дождь дождит.
Пожалуй, не стереть мне эти строки.

На лобовом стекле – слезою дождь.
Слеза и дождь!!! За что мне эта мука!?
Я б рифманул тут «ложь», но лучше – «дрожь»,
Чтоб стих мой на читателя не рухнул!

Утром небо прохудилось.
Клён в квартире хлебом пахнет.
На цыганку спозаранку лето, лето навалилось!
И тоска своей капелью с акварелькою смешалась.
Но поэт, друзья, не чахнет.

Опять всё небо затянули тучи.
Куда ж без туч? Без тучи нету темы.
А как же без зонта? Ведь дождик! Сколь могуче
Стучит опять капель и – снова по паркету!
И снова зонтик. Мой запас словесный
Прорехой вылезает из репризы.
И – снова дрожь. И капля по карнизу.
А солнце снова светит. Как ужасно!

И снова дождь. Я так его хотел.
Я без дождя не мыслю даже строчки.
Я, как проказник-ветер, налетёл.
И вас карнизом доведу до точки!

Кропай стихи, хотя б как Пушкин,
Греши глаголом, жги меж строк,
Но воз и ныне там. Так лучше
Не графоманить, мой дружок.

В Стихире Белкин процветает.
Но ведь не дремлет пародист
И Белкина он так спрягает,
Что в черный список угодил.

Григорий! Плюнь на холки славу.
Слагай и прозу, и стихи.
Пиши для хохмы, для забавы.
И пусть завянут лопухи!

Собой деляся в ипостаси,
Индиго горький мёд алкал.
Ведь сам мужчиной был отчасти.
Любовь в бутонах он искал.

Песчинки мыслей собирая,
Он по цветкам с пыльцой летал.
И крылышки себе сбивая,
Нектар, как наркоман, лакал.

Но вдруг проснулась сука-зависть:
Известным стать через листок —
Свою фамилию прославить!
Ох, хоть бы кто-нибудь помог!

И, обломав двенадцать крыльев,
В протоку рухнул мотылёк.
Гребёт веслом теперь фамильным.
Последний стих! Какой итог!

Гадкий и противный
Дядька-пародист.
Ты урод отстойный,
Хуже: клеветник!

Ты залез в галошах
В наш большой цветник.
Деток, малых крошек,
Щиплешь, озорник.

Мы объединимся
И тебе «стиплом»
Вставим, аки ниндзи!
Окатим пойлом!

Пусть, поганый, знает:
Крепка наша рать.
Мы стишки кропаем.
Знаем слово «ср@ть».

А еще про крылья,
Звёзды и Луну
Мы сонет напишем,
Промычав «му-му».

Мы всегда едины.
Мы всегда в строю.
Друг для друга дурью
Бренькаем свою.

Мы – оплот Стихиры.
Мы – надежды свет.
Мы – певцы у лиры,
А вот Векшин – нет.