Николай Векшин - Трансцендентная сингулярность души (сборник)

Говорю я мыслям «кыш!»
А они мне кажут шиш.
И рифмуются, причём,
Хоть по сути – ни о чём.

Что мне делать? Как тут быть?
Чем себя угомонить?
Взял я ручку. Сел на стул.
Стих записан! Я уснул.

Не известно, сколько мне осталось
Жить на белом свете. Может год.
Может, десять, двадцать… Я не знаю.
Может больше, если повезёт.

В этой неизвестности – надежда,
Ожиданье чуда впереди.
Этим легкомысленно утешась,
Прошлое я бросил позади.

Будущее призрачное ма́нит.
Я спешу к нему, подстёгивая дни.
Но ведь понимаю, что – обманет.
Годы моей жизни! Где они?

И пускай я знаю, что не вечен,
Но живу беспечно и легко.
Каждый миг на свете бесконечен,
Если не держаться за него.

Вот человек. Как будто бы – разумный.
Приводит доказательства искусно.
И воплощает в дело план безумный.
Плачевен результат. Смешно и грустно!

Гуляка и повеса вдруг женился.
И стал стругать детишек очень шустро.
Не в курсе, что смазливая блудница
Ему рога наставила. Смешно и грустно.

Вожди ведут толпу. И горды славой.
Народ впадает в радостное буйство.
Все атрибуты власти величавы;
Внутри – труха и гниль. Смешно и грустно.

Всяк вожделенно хапает и хапает…
Никто не любит, чтоб в кармане было пусто.
И в бездну жадности нырнуть совсем не пакостно.
Богатство алчности и нищий дух. Смешно и грустно.

Священник рьяно проповедует о рае.
И паства молит благ у Господа чрез чувство.
А в храмах бойкая торговля процветает.
Знать, Бога нет. Нигде. Смешно и грустно.

Падение свершалось незаметно.
Сначала кровь у девушки взыграла,
Но вышло с юношею разочарованье.
А после появилась благосклонность
К солидному. Окучивал усердно.
Однако оказался презануден.
И бросила его без сожаленья.
И воспылала страстью Гименея
К тому, кто обещался стать супругом.
В надеждах своих крупно обманулась.
Вруном он оказался и убогим.
Сменив его на нового, ошиблась.
Один другого хуже! Невезуха!
И стала выбирать кто побогаче,
В удаче ни на миг не сомневаясь.
Увы! Все ухажеры слишком скупы.
Обменный торг любовный совершая,
Она не слишком-то ломила цену.
Но каждый норовил взять на халяву.
Ей не по нраву это было совершенно.
Уж если продаваться, то не даром!
Уместно совместить доход и похоть тела.
Она сумела. Не клади в рот палец!
И вот она, изрядно погулявши,
Скопила худо-бедно капиталец.
Решила жить по-новому, без блуда.
Не зря ж семь лет всем телом так старалась!
И вскоре муж желанный ей приснился.
Во сне они друг другу приглянулись.
Влюбились оба. Тут она проснулась.
И поняла: надежды не осталось.
Усердно стала блудница молиться.
Но Бог карал молчанием суровым.
Она рыдала. Вдруг в душе раздался голос:
«Раскаялась? Так изменись! Ещё не поздно…».

И вот опять пришла весна.
В садах цветочки распустились.
Галдят грачи; им не до сна.
Берёзки почками покрылись.

Подснежник тянет лепестки.
Любовью даже дятел занят.
Воркуют нежно голубки́.
Коты в подъездах партизанят.

Собаки во дворе гурьбой
Бегут куда-то и грызутся.
И воробьи вступают в бой.
А мухи радостно …бутся ☺

Студенты, плюнув на зачёт,
Кадрят студенток одержимо.
Русалку обнимает чёрт.
Весна, как жизнь, неповторима!

Что ж ты, мама, снишься мне?
Я иду к тебе во сне.
Вижу: ты лежишь и спишь.
А когда я был малыш,
Ты склонялась надо мной
Пела тихо: «Ангел мой!
Спи, малютка, баю-бай.
Поскорее вырастай».
Вырос мальчик, стал мужик.
Хоть пока я не старик,
Но живу, как сыч, один
И белею от седин.
Не стареешь только ты.
Вижу милые черты
Ночью я. Ведь в каждом сне
Ты являешься ко мне.
Только ты всегда молчишь.
В моём сне ты крепко спишь.
Я проснусь, хоть дни пусты.
Только не проснёшься ты…

Гагарин, взлетев над планетой родною
И круг совершив, стал героем навек.
Страна ликовала победой большою.
Ведь космосу стал не чужим человек.

Смеялись от радости добрые люди.
И Юрий им всем улыбался в ответ.
Весенний тот день никогда не забудут.
Эпоха сменилась. Великий момент!

Полвека прошло. Что же с нами случилось?
Гагарина нет. И страна уж не та.
С народом советским беда приключилась.
И правит в Кремле воровская братва.

Отряд космонавтов стал сборищем пешек.
Никто их фамилий не знает и лиц.
Хоть труд их наёмный полезен, конечно,
Но только чиновник от этого сыт.

И если живой был бы Юрий Гагарин,
Он так огорчился бы новой стране,
Что, плюнув в сердцах, не остался меж нами,
А снова покончил с собою в пике́.

Как по речке по Вонючке
Плыл огромный крокодил.
Непонятно каким чудом
Он в плавсредства угодил.

Может, он из зоопарка
Потихонечку сбежал?
Иль из Африки пробрался
По проливам и ручьям?

Не известно. Но похоже,
Что доволен он вполне.
Африканской зверской роже
В русской нравится волне.

Хоть купальщиков гоняет,
Но к купальщицам он льнёт;
До икоты их пугает;
Замуж всё же не берёт.

Знать, он ищет крокодилку.
Не видать её нигде.
Помогите крокодилу!
А иначе – быть беде…

Так уж природа зачем-то устроила:
Нет мне на свете милей
Дивной красавицы – матери-родины,
Славной России моей.

Как не любить мне просторы бескрайние,
Мощь и великую стать?!
Как не гордиться мне каждой окраиной,
Где удалось побывать?!

Реки могучие, горы высокие,
Лес и глухая тайга…
Всё тут моё, даже очень далёкое.
Так уж сложилась судьба.

Только душе моей нынче не благостно.
Продана Русь за долги.
Жадно пируют и харкают радостно
Сверху варяги-враги.

Что ж тут поделаешь? Руки повязаны.
Правит народом ворьё.
Грязью вонючей страна перемазана.
Нет, это всё не моё!

Но и теперь не покину я родину.
Эх, всё равно погибать!
Жаль мне до боли больную уродину —
Мать она, мать-перемать!

Я женщин многих просто обожаю,
А иногда без памяти люблю.
Пред красотой благоговейно таю.
Но не могу ни с кем создать семью.