Николай Векшин - Трансцендентная сингулярность души (сборник)

Однажды на каком-то перекрёстке
Старушка заметалась взад-вперёд;
По пешеходной прыгнула дорожке
И – плюхнулась на «зебре» на живот.

Водитель, жутко скрипнув тормозами,
Остановил свой джип в один момент.
Но полисмен, сидевший за кустами,
Оштрафовал его. Поганый мент!

Взбурлила кровь водителя мочою,
В башку ударив, выключив мозги.
Вооружившись монтировкой боевою,
Водитель кинулся обидчика убить.

А заодно – прикончить бы старушку!
Но та уже куда-то отползла.
Тут полисмен вытаскивает пушку…
Водитель – бац его, прямёхонько меж глаз!

И мент, позорно в страхе убегая,
Метнулся поперёк дороги той.
Водитель, матом гада проклиная,
Погнался за врагом своим стрелой.

И оба под колёса самосвала
Влетели и – погибли. Мы скорбим.
Шофёр изрёк: «Так им двоим и надо!»
Он пешеходов тоже не любил.

Трын-дыдын – рифмую звёзды.
Ах-ах-ах! – восторг любви.
Кап-кап-кап – стекают слёзы.
Э-хе-хе… – тут се ля ви.

Трах-трах-трах – сгораю в страсти.
О-хо-хо… – молюсь судьбе.
Ля-ля-ля – мечта о счастье,
Чмоки-чмоки – о гульбе.

Чик-чирик – взмахнул крылами.
Муси-пуси – ну, тащусь!
Сиси-писи – на диване.
Хи-хи-хи – теперь смеюсь.

Бла-бла-бла – такие смыслы.
О-го-го – величье здесь.
Сю-сю-сю – умильны мысли.
Пук-пук-пук – ведь попа есть.

Кыш-кыш-кыш! – на пародиста.
Брысь-брысь брысь! – опять ему.
Хам-хам-хам! – пускай отвиснет!
Гав-гав-гав! – щас пасть порву!

Ты была шикарная блондинка,
Я – частично лысый и седой.
Ты гуляла в парке по тропинке.
Я в тебя влюбился под сосной.

Мы с тобой вдвоём офонарели.
Чувства захлестнули изнутря.
Мы с тобой такие песни пели,
Что заткнулись трели соловья.

Между нами искры пролетали,
Вовлекая в близостный контакт.
Мы друг друга мысленно ласкали,
Восхищенно путаясь в словах.

Счастье не накрыло нас в постели;
До неё мы скромно не дошли.
Мы обняться даже не сумели.
Нежность, как хрусталь, поберегли.

А когда пришла пора расстаться,
То решили: не сойдёмся вновь!
Мы друг друга так любили страстно,
Что убили всю свою любовь.

Гроза сгущалась в сумраке ночном
И громыхали тяжко небеса
Над лесом, над оврагом, над ручьём…
Я, замерев, под сенью ив стоял.

Болото простиралось предо мной.
Сверкали молнии. Раскалывалась мгла.
Ружьё своё я спрятал под полой,
Чтобы его вода не залила.

А дождь усиливался, радостно крепчал,
Утиную охоту отменив.
Я мысленно погоду проклинал
За мощный непредвиденный полив.

И вдруг в просвете туч я вижу лик:
Седобородый старец. Страшен как!
Огонь в меня он пыхнул напрямик.
В испуге я затрясся, как слабак.

А он повторно молнию послал.
Но чудом я остался цел и жив.
Я третьего метания не ждал,
Ружье направил прямо в грозный лик!

Я никого не свете не боюсь!
Дуплетом с дробью – бах по небесам!!!
Пускай погибну, но ведь я не трус!
И страх прошел. А старец тот пропал.

Когда пришёл на землю враг,
Ружьё возьми, приставив штык.
Коли врага в пылу атак!
Стреляй, издав победный рык!

И под знамёнами вперёд
Иди за родину на смерть!
Бородино! Здесь твой черёд
Бесстрашно в битве умереть!

Так Александр призывал
Дворян и русских мужиков.
Кутузов битвы избегал,
Наполеоном битый тож.

Но делать нечего. Сошлись
Две страшных силы под Москвой.
Реванш возьмём! Аустерлиц
Забылся как-то сам собой.

Гроза Европы и царей
Простой солдат Наполеон,
Стал императором. Людей
Ни в грош вообще не ставил он.

И, развернув свои полки
Под мощный барабанный бой,
Два императора лихих
Смотрели… Кровь лилась рекой.

Вот бой закончен. Груды тел
Лежат пред ними. Что ж с того?
Им нужен мира передел.
Сто тысяч трупов – пшик, ничто.

Пройдёт неспешно двести лет
В междуусобицах всех стран.
Хоть войн больших кровавен след,
Народы падки на обман…

Каков же выход? Он такой:
Когда труба вновь позовёт,
Пусть каждый скажет «сам воюй!»
И под знамёна не пойдёт.

Ты, русалка, не усердствуй,
В полнолунье не колдуй:
Не пронзай иглой мне сердце,
На ладонь свою не дуй.

Не пытайся приворотом
Заманить меня к себе.
И не прыгай диким чёртом
У кострища на реке.

Ты не кликай заклинаний
В хороводах у воды
Среди призрачных созданий —
Жертв порока и беды.

Не грози мне понапрасну.
Не крути своим хвостом.
Мне всё это не опасно.
Я не прячусь под кустом.

Не боюсь ни тьмы, ни сглаза.
А коварных не люблю.
И тебя, краса-зараза,
В речке просто утоплю!

Сегодня мне приснился жуткий сон.
Как будто еду я на поезде во тьме
И упырями окружен со всех сторон.
Все ждут Луну, чтоб ринуться ко мне.

Тут поезд встал. «101-й километр» —
Такая станция. Я выйти заспешил.
А в тамбуре горит неяркий свет.
И вдруг укол в груди я ощутил.

Упал… Очнулся. Звёзды надо мной.
Я встал устало. Небеса чисты.
И светит циферблат часов. Но он не мой.
Я рассмотрел: то женские часы!

Когда и кто мне их на руку нацепил?
Как я попал в опасные места?
Какой-то ведьме я, наверно, насолил
И стану теперь жертвой колдовства.

Я вздрогнул и проснулся, сон кляня.
Взглянул на руку. Вот мои часы!
Но стрелки почему-то все стоят…
И давит сердце тяжесть пустоты.

Я усмехнулся, весело вздохнул
И – вышвырнул часы. Я жизнь люблю!
Не кончен путь. Коварных обману.
Часы себе я новые куплю!

Я сам не знаю, отчего такое:
Зачем по жизни вечно я один
Не соблюдаю правильного строя
И сам себе слуга и господин.

Поток машин летит по автостраде.
Едины и уверены тут все,
Что едут точно к цели, куда надо.
Лишь я гоню по встречной полосе.

Навстречу мне несутся «мерседесы»,
«Тойоты», «джипы», «нивы», «жигули»…
А я похож на странного балбеса,
Желающего не туда рулить.