Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы

Идут, идут… А на пороге хаты
Старуха мать взмахнула рукавом…
И падает, пушистый и косматый,
Обильный снег над дремлющим селом.

Сбирают светлый, золотистый мед
Прозрачные и радостные пчелы.
Взгляни, прохожий, и ступай вперед —
На улицу, на площадь, в лес и долы.

Неси в свой улей разум, кровь и плоть.
Таких, как ты, идут мильоны смелых,
Чтоб землю напоследок расколоть
На да и нет, на красных и на белых.

Следы копыт укрыло снежной дымкой,
Повисли ветви, ждут, оцепенев,
И ветер, пролетая невидимкой,
Колышет мертвые тела дерев.

И тени переходят под скрипенье
Осин, одетых ледяной корой,
И мнится жизнь — одной неясной тенью.
И сразу — искр неудержимый рой.

Там поезд мчится с грохотом и свистом,
Сверкая рдяно в далях снеговых…
Кому ж поверить? Искрам золотистым
Иль седине осин, осин глухих?

Шумит, и шепчет, и тревожит
Неровный дождь из-за угла,
А в сердце — летний день погожий,
Тропинкой девушка прошла.

И сенокоса перезвоны,
И золотистые коржи,
И свежий дух копны зеленой,
Полынь и кашка вдоль межи.

Как внимательный охотник,
Зверобой неукротимый,
Поседелый следопыт
Приникает теплым ухом,
Чтобы дальний шум расслышать,
К лону матери-земли, —

Так и ты, поэт, упорно
Отголоски жизни слушай,
Ритмы новые лови,
И приливы, и отливы,
Хаос линий, дым исканий
В панцирь мысли затяни.

Как бестрепетную руку
Врач кладет на пульс ребенка
И в биенье слабых жил
Видит то, что нам незримо:
Поединок неизменный,
Смерти с жизнью грозный спор, —

Так и ты, поэт, упорно
Слушай зовы лжи и правды,
Темный грех и светлый смех,
И клади не как Фемида,
А с отверстыми глазами
На спокойные весы.

Еще есть люди: ветер и леса
Отражены у них в глазах жестоких,
Перекликаются в них голоса,
Умолкшие в годах седых, далеких.

Склоняясь буйно к гривам огневым
Коней, носящих пламенные тавра,
Несутся по сугробам снеговым,
Напоминая пьяного кентавра.

И конский пот — божественный настой —
Щекочет ноздри голодом и силой,
И сердце голое во мгле слепой
Темнее ночи, вьюжной и унылой.

Вот штуцер поднят, грозные зрачки
Медведицу на мушку ловят в стуже,
И мускулы обветренной руки
Сжимают мощно верное оружье.

Когда кулик в разливе синевы,
Как тень, плывет среди весенних веток,
Они глазами круглыми совы
Следят за ним, — и выстрел будет меток.

Уж пахнет осень прелою листвой
И первые снежинки пролетают, —
Охотники, подняв арапник свой,
Борзых собак в пустой простор спускают.

Всё дышит, бьется, голосит, идет.
Он любит птицу, рыбу любит, волка, —
И, всех любя, безжалостно берет
Холодную и верную двустволку.

Благодатный, долгожданный,
Светом радуг осиянный,
Гость вечерний, золотой,
Падай — бодрый, звонкий, свежий —
Над засушливой, безбрежной,
Пропыленной стороной.

Ты вздохни горячей грудью,
Мать-земля! Тебя остудит
Щедрый дождь, и оживит —
И пшеничной и ячменной
Буйной порослью отменной
Ширь полей возвеселит.

Трепещет осоко́рь, гигантом белым
Вздымаясь ввысь, где птицы лишь одни, —
И хорошо прилечь в его тени,
К земле приникнув наболевшим телом.

Вокруг дома́, пустым ларям сродни,
Слова людей с их опытом несмелым…
Дай, сердце, волю крыльям онемелым,
Расправь их, ими в высоте сверкни!

А сердце мне: ведь ты листок единый
На ветке всеземного исполина,
Ты лишь частица, линия одна!

Умей же слышать, как проходят соки
Сквозь этот ствол, могучий и высокий,
Познай, какая в целом глубина!

Вы в затхлых буднях, чьи смесились даты,
В пыли неправд и кривотолков злых
Блестите, мысли, как зарниц ночных
Глаза в предчувствии грозы крылатой.

Темнеет небо. Гулов громовых
Всё ближе слышны тяжкие раскаты,
И вдруг на грудь, где все желанья сжаты,
На землю хлынет холод струй живых.

И радостно впивает по́рой каждой
Тот дождь земля, измученная жаждой,
К ней лилия в изнеможенье льнет.

Так вы, тревожные, людей зовете
От будней, от погибели в болоте,
К бескрайностям оснеженных высот.

Запахла осень вялым табаком,
И яблоками, и ночным туманом,
Сверкают астры над песком румяным
За широко распахнутым окном.

Кузнечик в травах, как зеленый гном,
Смычком поводит. И зачем весна нам,
Когда с годами выдержанней станем
И мудрость нас украсит серебром.

Бери суму и дом родной покинь,
И пей холодную немую синь
На взлесье, где медово пахнут дыни.

Учись быть и правдивым, и простым
И, проходя по листьям золотым,
Забудь про башни темные гордыни.

Докуривайте, господа, кончайте
Ликер и кофе. Мщенья грозный час
Уже настал. По лестнице грохочут
Железные шаги и сотрясают
Всю землю: никуда вам не укрыться
И гнева правого не избежать.

Ключи от житниц бросьте в океан,
В глухие, вспененные ветром волны,
Скупые рыцари, в последний раз
На золото взгляните в подземельях,
В последний раз уста своих любовниц
Накрашенных целуйте. Дверь трещит,
Гремит железо, голоса гудят,
И встало зарево в высоких окнах.

По городу, Парисовы чертоги
Покинув, шла она в часы тревоги
И встретила у крепостных валов
Толпу троянцев — хмурых стариков.
«Вот женщина, что топит нас и губит!»
— «Ее напрасно сын Приама любит!»
— «Убить ее!»
— «И смерти мало ей!»