Самуил Маршак (пер.) - Английская поэзия

Алиса беззуба — и это не диво:
Она с малолетства была говорлива.
И скажет вам всякий, кто с нею знаком,
Что зубы сточила она языком.

В одном из колледжей имущество и дом
Застраховали от пожара…
Ведь им известно, что за кара
Постигла за грехи Содом!

Георгий — наш святой — во время оно,
Спасая девушку, убил копьем дракона.

Дракон был выдуман. Святой Георгий тоже.
Но, может, девушка жила на свете все же?..

Ты говоришь, что я беспутная особа.
Я говорю, что ты порядочен вполне…
Но, видно, попусту стараемся мы оба:
Никто не верит ни тебе, ни мне!

У старого Отто три юные дочки.
Они написать не умели ни строчки.

Отец не решался купить им тетрадь,
Чтоб писем любовных не стали писать.

Но младшая деда поздравила с внучкой:
Писать научилась она самоучкой.

Ценил он трезвость скучную
В прислуге —
В швейцаре, в поваре, в лакее, —
Но не в друге!

В наследственность верит не всякий,
Но белая, бывшая в браке
С одним из цветных,
Родила шестерых:
И белых, и черных, и хаки.

О Господи, какое суеверье
Предполагать, что ты придумал птиц
Лишь для того, чтоб колыхались перья
На модных шляпах дам или девиц!

Сегодня в полдень пущена ракета.
Она летит куда скорее света
И долетит до цели в семь утра
Вчера…

Улыбались три смелых девицы
На спине у бенгальской тигрицы.
Теперь же все три —
У тигрицы внутри,
А улыбка на морде тигрицы.

Бедный малый в больничном бараке
Отдал душу смиренную Богу:
Он смотрел на дорожные знаки
И совсем не смотрел на дорогу…

Мне очень жаль, что напоследок
Зарезался ваш досточтимый предок.

Или, пожалуй, правильней сказать бы:
Зачем он не зарезался до свадьбы!..

Под эти своды прибыл из дворца
Король, чье слово было хрупко.
За ним не числится ни глупого словца,
Ни умного поступка.

Увидев девушку безвестную случайно,
«Как поживаете?» — спросил ее поэт.
Ни слова девушка не молвила в ответ,
И, как живет она, навек осталось тайной…

Покойный Конан-Дойль при жизни был спиритом.
В миры надзвездные, скончавшись, он ушел.
И если б что-нибудь хорошее нашел,
То не ходил бы к Свофферу с визитом!..

Жму руки дуракам обеими руками:
Как многим, в сущности, обязаны мы им!
Ведь если б не были другие дураками,
То дураками быть пришлось бы нам самим.

Не будь к сонету, критик, слишком строг.
Пускай бездарен он и скучен очень часто,
Но в нем не более четырнадцати строк,
А ведь в иных стихах бывает полтораста!

Сошел под гробовую сень
Безумец, что в апреле
Решился снять в прохладный день
Фуфайку из фланели.

Слепа Фемида, слеп старик Гомер,
Да и покойник был подслеповатым:
Невинного считал он виноватым
И нарушал в стихах любой размер.

Сгорел в камине бедный Билли.
Храню я пепел дорогой,
Чтоб сердце Билли не разбили
Неосторожно кочергой.

Тот, кто моих не хочет груш,
Не трогай веточек моих.
А кто не будущий мой муж,
Тот мне сегодня не жених.

Будь вежлив с каждым воробьем,
Не будь заносчив с муравьем,
А в обществе курином
Не заикайся о своем
Пристрастии к перинам!

Небритый человек, неряшливо одетый,
Актера Гаррика случайно встретил где-то
И подошел к нему с протянутой рукой.
— Здорово! — говорит. — Но кто же вы такой?
Знакомым с вами быть я не имею чести…
— Ах, братец, память у тебя плоха.
На сцене столько раз мы выступали вместе:
Ты — в роли Гамлета, я — в роли петуха!

Твой стиль суховатый и сдержанно-краткий, —
Без удержу хвалят друзья… —
Уздечка нужна, чтобы править лошадкой,
Но где же лошадка твоя?

Припомнив прошлое с усильем,
Писала бабушка о том,
Что с ней встречался Вордсворт Вильям
И старый Кольридж ей знаком.

В атлас и кружева одета,
Она дремала на лугу,
Когда великих два поэта,
Причмокнув, молвили: — Агу!

Они ушли куда-то оба,
Но на любезные слова
Успела юная особа
Ответить классикам: — Уа!

Моля о свиданье опять и опять,
Не тронул я сердца прелестницы…
Хоть женщинам свойственно чувства скрывать,
К чему меня сбрасывать с лестницы?

В Писании сказано: мужа с женой
Считать полагается плотью одной.
Но Дугласа с тощей его половиной
Считают не плотью, а костью единой.

Здесь лежит мисс Арабелла,
Не она, а только тело.
Будь она здесь целиком,
То болтала б языком.

Будь я крупного размера
Африканский крокодил,
Я бы враз миссионера
С книгой гимнов проглотил.

Дафна, страсти избегая,
Навсегда осталась лавром.
А красавица другая
Стала нынче бакалавром.

Какая шутка — наша жизнь земная!
Так раньше думал я. Теперь я это знаю.

Как мог
Ваш Бог,
Землей владея,
Избрать в любимцы иудея?

А не находите ли странным,
Что вам, смиренным христианам,
Пришел на ум такой вопрос,
Когда ваш бог — еврей Христос?