Валерий Кириогло - Отечеству, друзьям и Богу (сборник стихов)

А ведь Осень в помощь ветер позвала,

Чтоб весной берёза белым зацвела.

Чтобы её встретив, каждый был бы рад

Ею любоваться, свой лаская взгляд.

Мы порой не знаем, что для нас бальзам,

Кто помочь нам хочет,

кто желает срам.

Научи-ка разум сердце не роптать,

Жизни негативность смело отметать.

Пётр Первый и Архангельск

Архангел Михаил качаясь в море Белом

Призвал Петра Великого, чтоб воды бороздил.

Похожая история в писании Священном:

Апостол Пётр глубь верой победил.

Архангельская область – ты людям Богом данная,

И их ты избавляешь порой совсем от тьмы,

Ведь летом ночь обходится без этого приданного,

Победой свет сияет над игом кутерьмы.

Твои сыны великие не дали тьме забавиться,

Когда враги старались на Русь её навлечь.

Поморы, жизнь отдавшие, смогли от зла избавиться,

И фейерверком стала убойная картечь.

Не орёл моё сердце клюёт непрестанно,

А печаль, что больнее орла,

Впрочем, было б наверное странно,

Если б жизнь без неё замерла.

Как смогу оценить радость жизни и счастья,

Если нет, ни печали ни бед.

Как оценишь небес синеву без ненастья,

Как же дать без вопроса ответ?

В этот мир я явился без спроса,

Моё мнение скрыло табу.

И теперь задаюсь я вопросом,

Для чего я рождён и живу?

Почему после долгих мечтаний,

Жизнь в которых пытаюсь воспеть,

Должен жить среди зла и страданий

А потом ещё и умереть?

Неужели рождён для мучений,

А для счастья дана лишь мечта?

И в минуты таких вот сомнений

Я взглянул на Иисуса Христа.

Он так свят: незапятнан позором,

Хоть распят на кресте и в крови.

Сердцем слышу, я шёпот с укором:

«Ты рождён научиться любви».

Оставив за спиною детство,

А также любящую мать,

Забрав с собою часть наследства,

Ушёл сын счастья добывать.

Давали деньги чувство власти,

Друзья носили на руках.

И всё же не познал он счастья,

Как видно счастье не в деньгах.

Водил подруг по ресторанам,

В душе желая выжечь грусть.

Искал любви он без обмана,

Но не дождался этих чувств.

Сорил деньгами, словно ветер

Осенней золотой листвой.

Сменялся день на синий вечер,

А сердце также жгло тоской.

Хоть нам без денег не прожить,

Не станет с нами жизнь беспечной.

За деньги счастья не купить,

Как не купить нам жизни вечной.

Чёрный ворон птицей вещею,

Не кричи, не кличь беду:

У неё глаза зловещие,

Холодны, подобны льду.

Лишь за то, что другой нации

Ты не каркай надо мной

В чём вина кривой акации,

Что не выросла сосной?

В чём заслуга соловьиная,

Что кукушкой не рождён?

Коротка ли жизнь иль длинная,

Путь наш Богом предрешен.

Белым зацветёт акация,

Хвоей ель падёт к ногам.

Не суди людей по нации,

Воздавай им по делам.

В своей душе, взглянув, найду

Вдруг храм от глаз чужих сокрытый.

В него я трепетно войду

И там увижу свет забытый

Любви прекрасной, чистой, первой

Стыдливый поцелуй несмелый.

Увижу там среди зарниц

Взгляд карих глаз из-под ресниц.

Над ними брови – крылья чайки —

И всё на свете забываю,

Твоих волос, как ночь, вдыхая

Душистый аромат фиалки.

А ведь сказать хотел о многом,

Но ты уже, гляжу, уходишь,

Отточенною ножкой ловишь

Ступеньку на своём пороге.

Вот сердце, словно в клетке птица,

Со страхом на свободу рвётся.

Только вот бедное боится,

Что в поцелуе обожжётся.

И ты меня потом прогонишь,

Но вижу я, ты тоже хочешь,

Чтобы тебя поцеловал,

И робко губы я прижал.

К твоим губам медовым, сладким…

Пускай тот поцелуй был кратким,

Я, ног не чуя под собой,

Летел от радости домой.

На столе стоит сирень душистая,

Звёздная, кудрявая, пушистая,

Ручкой, словно шея лебединая,

Ты к ней томно тянешься, любимая.

Я смотрю в глаза, как небо синие,

Для меня, ты самая красивая:

Алым жаром щёчки, словно зорюшки,

Безымянный пальчик в злате солнышка.

Мы с тобой Творцом небесным венчаны,

Он желает, чтоб любили вечно мы,

Дай мне руку, и попросим Бога:

Указать нам к вечности дорогу.

Не пойму, за что тебя любил,

Мучился, болел, и жил тобою?

Кто мой ум коварно ослепил,

Кто владел горящею душою?

Разве я любил в тебе пороки?

Образ жизни твой меня страшил!

Где же ты, любовь, брала истоки,

Чем же я так сильно дорожил?

Что влекло меня к земному праху,

Что толкало плод греха вкусить?

Нужно ли за вид красивой плахи

Палачу дать голову срубить?

Тополиный пух окрасил белым волосы,

Оказалось, белизну уже не снять.

Как попал я на проезжей части полосу,

В тот момент, когда был должен постоять?

И шарахаюсь я одичало в стороны,

Чтобы как-то столкновенья избежать:

Не машины, а проблемы, словно вороны,

Всё стараются до смерти заклевать.

Царапнули друг друга словом,

А на душе, как пропасть, рана.

Не просто мы чужие снова —

Врагами стали, как ни странно.

Любовь и ненависть… лишь шаг

Их отделяет друг от друга,

И солнца луч в твоих глазах,

Вдруг превратился в злую вьюгу.

Как важно управлять собой

И помнить: жизнь во власти слова!

И нам израненной душой

Не полюбить друг друга снова…

Расцвели цветы, а я вечер прощальный

Закатил перед тем, как на службу идти.

Мы смеялись с тобой, и лишь взгляд твой

печальный

Говорил о разлуке, что ждёт впереди.

А наутро, когда я в автобус садился,

Когда солнце упало на землю лучами,

Обещала мне ждать, чтоб писал, не ленился,

И лицо обожгла мне своими слезами.

Словно осенью листья опадают с берёз,

Так полгода ко мне твои письма летели,

Неясных ручек тепло и меж строк капли слёз

Врачевали мой дух и надёжностью грели.

А потом получал я их реже и реже,

Словно осень из них выдувала тепло,

В них уже ничего не осталось от прежних.

К концу года одно с извиненьем пришло.

Так окончилось нашей любви дуновение.

Что с того, что лежало в часы расставанья?

Нет, оно не погасло средь моря сомненья,

Искромётно сгорело в огне испытанья.

Стоит живой стеною лес зелёный,

Накрылись ели снегом, как фатой.

Ползет как черепаха поезд скорый,

И мне так хочется быстрей домой.

Гляжу в окно, поджав к груди колени,

На белый снег ложится синий вечер.

Ещё не зная о твоей измене,

Я предвкушаю радость нашей встречи