Олег Лекманов - Русская поэзия в 1913 году

В кинематографе народ
Порой так шумно восторгался,
Порой мечтал и забывался,
Картин, волнуясь, ждал вперед.

Все смешалось – люди, тени,
Правда жизни, сказки, ложь,
Трепет сладостных видений
И предсмертных вздохов дрожь…
Все метется, все мигает,
Эфемерно все, как сон…
Что же мир наш ожидает
И к чему стремится он?

Прихожу в кинемо; надеваю на душу
Для близоруких очки; сквозь туман
Однобокие вальсы слушаю
И смотрю на экран.

Я знаю, что демонстратор ленты-бумажки
В отдельной комнате привычным жестом
Вставляет в аппарат вверх тормашками,
А вы все видите на своем месте…

Как перевертывается в воздухе остов
Картины и обратно правильно идет,
А у меня странное свойство –
Я все вижу наоборот.

Мне смешно, что моторы и экипажи
Вверх ногами катятся, а внизу облака;
Что какой-то франтик ухаживает,
Вися у потолка.

Я дивлюсь и сижу удивленно в кресле,
Все это комично; по-детски; сквозь туман
Все сумасшедше; и мне весело
Только не по-Вашему, когда я гляжу на экран.

Поднимаюсь на лифте… В гробу фарфоровом
Вы лежите утонченней!

Под землею было душно, пахло мылом,
Душно было, страшно, тяжело,
Поезда, скользя по черным жилам,
Выбегали и шипели зло.

Летит в туман моторов вереница;
Самолюбивый, скромный пешеход –
Чудак Евгений – бедности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянет!

Промчится моциклетка
Со свистом в полный ход,
Под Троицкую сетку
Проскочит пароход.

Куранты крепостные
Проплачут над Невой,
Буксиры винтовые
Затянут встречный вой.

Вдыхаю гарь бензина,
И морщусь, и кривлюсь…
Быть может, под машину
Я на торец склонюсь!

Не красным Клаусом старинного поверья,
В щеголеватом новеньком пальто
Идет в толпе. Навстречу шляпы, перья.
Грохочут фьякры, фыркают авто.

Скользят коляски; мимо них,
Гудя, летят автомобили;
Но строго, у коней своих,
Литые юноши застыли.
…………………………
Гудя, лети, автомобиль,
В сверканье исступленных светов…
Вдали Адмиралтейский шпиль
В огне закатном, фиолетов.

Вереницы экипажей,
Камионы, автобусы,
И трициклы, и моторы,
Вкривь, и вкось, и вдоль, и в ряд;
Рев гудков, и брань, и споры,
И бубенчики, как бусы,
С шеи кляч спадая, в раже
Необузданном звенят.

Люди шли, неслись машины,
Мир рождался, умирал…
Но покой хранил старинный
Неизменный, старый зал.

Бульварных ясеней вершины
Шуршат… Внимаешь чей-то шаг ты,
Потом в ответ шипящим шинам
– Копыт отчетливые такты.

Ветер взносит хлопья пыли
С едкой, грязной мостовой,
И жужжат автомобили,
Как густой осиный рой.

Летит стрелой автомобиль,
Пуская смрад, вздымая пыль,
На нем купец Н. Н. несется,
Вдруг крик – в крови прохожий бьется,
Автомобиль свалил его…
Купца в участок тащат прямо.
Суд, штраф и гласность… ничего!
Зато – прекрасная реклама!

Везде и всюду разговор:
«Испортился уже мотор;
Нет в городе больше гула –
Фортуна его заснула…»

В экипаже на колесах шины,
И в кредит он выписал машины,
Все по городу хлопочет,
И под нос себе бормочет:
Тресни, но держи фасон.

Потому что вертеться веки сомкнуты,
Потому что вертеться в тюль автомобили…

Хотите ли, чтобы перед вами
Жонглировали словами?
На том же самом бульваре
В таксомоторе сегодня ваши догадки
Бесплатно катаю, милостивые государи.

Автомобиль подкрасил губы
У блеклой женщины Карьера…

Затянут в черный бархат, шоффер – и мой
клеврет –
Коснулся рукоятки, и вздрогнувший мотор,
Как жеребец заржавший, пошел на весь простор,
А ветер восхищенный сорвал с меня берэт.

Бесшумно шло моторное ландо
По «островам» к зеленому «пуанту»,
И взор Зизи, певучее рондо,
Скользя в лорнет, томил колени франту…

Не повезут поэта лошади, –
Век даст мотор для катафалка.
На гроб букеты вы положите:
Мимоза, лилия, фиалка…

Колоратурен и дик миговой
Моторов вой.