Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

Нора.Как я могу знать? Я совсем не знаю, что из меня выйдет.

Хельмер.Но ты моя жена и теперь и в будущем — какой бы ты ни стала.

Нора.Слушай, Торвальд… Раз жена бросает мужа, как я, то он, как я слышала, по закону свободен от всех обязательств по отношению к ней. Я, во всяком случае, освобождаю тебя совсем. Ты не считай себя связанным ничем, как и я не буду. Обе стороны должны быть вполне свободны. Вот твое кольцо. Отдай мне мое.

Хельмер.Еще и это?

Нора.И это.

Хельмер.Вот.

Нора.Так. Теперь со всем покончено. Вот сюда я положу ключи. Прислуга знает, что и как в доме, лучше, чем я. Завтра, когда меня не будет, Кристина придет уложить вещи, которые я привезла с собой из дому. Пусть их вышлют мне.

Хельмер. Конечно, конечно! Нора, ты и не вспомнишь обо мне никогда?

Нора.Нет, я, верно, часто буду вспоминать и тебя, и детей, и дом.

Хельмер.Можно мне писать тебе, Нора?

Нора.Нет… никогда. Этого нельзя.

Хельмер.Но ведь нужно же будет посылать тебе…

Нора.Ровно ничего, ничего.

Хельмер.Помогать тебе в случае нужды.

Нора.Нет, говорю я. Ничего я не возьму от чужого человека.

Хельмер.Нора… неужели я навсегда останусь для тебя только чужим?

Нора (берет свой саквояж). Ах, Торвальд, тогда надо, чтобы совершилось чудо из чудес.

Хельмер.Скажи какое!

Нора.Такое, чтобы и ты и я изменились настолько… Нет, Торвальд, я больше не верю в чудеса.

Хельмер.А я буду верить. Договаривай! Изменились настолько, чтобы?..

Нора.Чтобы сожительство наше могло стать браком. Прощай. (Уходит через переднюю.)

Хельмер (падает на стул у дверей и закрывает лицо руками). Нора! Нора! (Озирается и встает.) Пусто. Ее нет здесь больше. (Луч надежды озаряет его лицо.) Но — чудо из чудес?!

Снизу раздается грохот захлопнувшихся ворот.

{40}

Фру Элене Алвинг, вдова капитана и камергера Алвинга.

Освальд Алвинг, ее сын, художник.

Пастор Мандерс.

Столяр Энгстран.

Регина Энгстран, живущая в доме фру Алвинг.

Действие происходит в усадьбе фру Алвинг, на берегу большого фьорда в Западной Норвегии.

Просторная комната, выходящая в сад; в левой стене одна дверь, в правой — две. Посреди комнаты круглый стол, обставленный стульями; на столе книги, журналы и газеты. На переднем плане окно, а возле пего диванчик и дамский рабочий столик. В глубине комната переходит в стеклянную оранжерею, несколько поуже самой комнаты. В правой степе оранжереи дверь в сад. Сквозь стеклянные стены виден мрачный прибрежный ландшафт, затянутый сеткой мелкого дождя. В садовых дверях стоит столяр Энгстран.Левая нога у него несколько сведена; подошва сапога подбита толстой деревянной плашкой. Регина,с пустой лейкой в руках, заступает ему дорогу.

Регина (приглушенным голосом). Чего тебе надо? Стой, где стоишь. С тебя так и течет.

Энгстран. Бог дождичка послал, дочка.

Регина. Черт послал, вот кто!

Энгстран.Господи Иисусе, что ты говоришь, Регина! (Делает, ковыляя, несколько шагов вперед.) А я вот чего хотел сказать…

Регина. Да не топочи ты так! Молодой барин спит наверху.

Энгстран.Лежит и спит? Среди бела дня?

Регина. Это уж тебя не касается.

Энгстран.Вчера вечерком я кутнул…

Регина.Нетрудно поверить.

Энгстран.Слабость наша человеческая, дочка…

Регина.Еще бы!

Энгстран.А на сем свете есть множество искушений, видишь ли ты!.. Но я все-таки встал сегодня, как перед богом, в половине шестого — и за работу.

Регина.Ладно, ладно, Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву.

Энгстран.Чего не хочешь?

Регина.Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну, ступай, ступай своей дорогой.

Энгстран (еще придвигаясь к ней). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе.

Регина (сквозь зубы). Доброго пути!

Энгстран.Спасибо, дочка! Завтра здесь будут святить приют, так уж тут, видимо, без хмельного не обойдется. Так пусть же никто не говорит про Якоба Энгстрана, что он падок на соблазны!

Регина.Э!

Энгстран.Да, потому что завтра сюда черт знает сколько важных господ понаедет. И пастора Мандерса дожидают из города.

Регина.Он еще сегодня приедет.

Энгстран.Вот видишь. Так я и не хочу, черт подери, чтобы он мог сказать про меня что-нибудь этакое, понимаешь?

Регина.Так вот оно что!

Энгстран.Чего?

Регина (глядя на него в упор). Что же это такое, на чем ты опять собираешься поддеть пастора Мандерса?

Энгстран.Тсс… тсс… Иль ты спятила? Чтобы я собирался поддеть пастора Мандерса? Для этого пастор Мандерс уж слишком добр ко мне. Так вот, значит, ночью махну назад домой. Об этом я и пришел с тобой потолковать.

Регина.По мне, чем скорее уедешь, тем лучше.

Энгстран.Да, только я и тебя хочу взять домой, Регина.

Регина (открыв рот от изумления). Меня? Что ты говоришь?

Энгстран.Хочу взять тебя домой, говорю.

Регина (презрительно). Ну, уж этому не бывать!

Энгстран.А вот поглядим.

Регина.Да, и будь уверен, что поглядим. Я выросла у камергерши… Почти как родная здесь в доме… И чтобы я поехала с тобой? В такой дом? Тьфу!

Энгстран.Черт подери! Так ты супротив отца идешь, девчонка?

Регина (бормочет, не глядя на него). Ты сколько раз сам говорил, какая я тебе дочь.

Энгстран.Э! Охота тебе помнить…

Регина.И сколько раз ты ругал меня, какими обзывал словами… Fi donc!

Энгстран.Ну нет, таких скверных слов, я, ей-ей, никогда не говорил!

Регина.Ну я-то знаю, какие слова ты говорил!

Энгстран.Ну да ведь это я только, когда… того, выпивши бывал… гм! Ох, много на сем свете искушений, Регина!

Регина (с отвращением). У!

Энгстран.И еще, когда мать твоя, бывало, раскуражится. Надо ж было чем-нибудь донять ее, дочка. Уж больно она нос задирала. (Передразнивая.) «Пусти, Энгстран! Отстань! Я целых три года прослужила у камергера Алвинга в Русенволле». (Посмеиваясь.) Помилуй бог, забыть не могла, что капитана произвели в камергеры, пока она тут служила.