Александр Твардовский - Василий Тёркин

Снял часы, глядит: машина,
Точно мельница, в пыли.
55Паутинами пружины
Пауки обволокли.

Их повесил в хате новой
Дед-солдат давным-давно:
На стене простой сосновой
60Так и светится пятно.

Осмотрев часы детально, —
Всё ж часы, а не пила, —
Мастер тихо и печально
Посвистел:
— Плохи дела…

65Но куда-то шильцем сунул,
Что-то высмотрел в пыли,
Внутрь куда-то дунул, плюнул, —
Что ты думаешь, — пошли!

Крутит стрелку, ставит пятый,
70Час — другой, вперёд — назад.
— Вот что значит мы, солдаты.
Прослезился дед-солдат.

Дед растроган, а старуха,
Отслонив ладонью ухо,
75С печки слушает:
— Идут!
— Ну и парень, ну и шут…

Удивляется. А парень
Услужить ещё не прочь.
— Может, сало надо жарить?
80Так опять могу помочь.

Тут старуха застонала:
— Сало, сало! Где там сало…

Тёркин:
— Бабка, сало здесь.
Не был немец — значит, есть!

85И добавил, выжидая,
Глядя под ноги себе:
— Хочешь, бабка, угадаю,
Где лежит оно в избе?

Бабка охнула тревожно,
90Завозилась на печи.
— Бог с тобою, разве можно…
Помолчи уж, помолчи.

А хозяин плутовато
Гостя под локоть тишком:
95— Вот что значит мы, солдаты,
А ведь сало под замком.

Ключ старуха долго шарит,
Лезет с печки, сало жарит
И, страдая до конца,
100Разбивает два яйца.

Эх, яичница! Закуски
Нет полезней и прочней.
Полагается по-русски
Выпить чарку перед ней.

105— Ну, хозяин, понемножку,
По одной, как на войне.
Это доктор на дорожку
Для здоровья выдал мне.

Отвинтил у фляги крышку:
110— Пей, отец, не будет лишку.

Поперхнулся дед-солдат.
Подтянулся:
— Виноват!..

Крошку хлебушка понюхал.
Пожевал — и сразу сыт.

115А боец, тряхнув над ухом
Тою флягой, говорит:
— Рассуждая так ли, сяк ли,
Всё равно такою каплей
Не согреть бойца в бою.
120Будьте живы!
— Пейте.
— Пью…

И сидят они по-братски
За столом, плечо в плечо.
Разговор ведут солдатский,
Дружно спорят, горячо.

125Дед кипит:
— Позволь, товарищ.
Что ты валенки мне хвалишь?
Разреши-ка доложить.
Хороши? А где сушить?

Не просушишь их в землянке,
130Нет, ты дай-ка мне сапог,
Да суконные портянки
Дай ты мне — тогда я бог!

Снова где-то на задворках
Мёрзлый грунт боднул снаряд.
135Как ни в чём — Василий Тёркин,
Как ни в чём — старик солдат.

— Эти штуки в жизни нашей, —
Дед расхвастался, — пустяк!
Нам осколки даже в каше
140Попадались. Точно так.
Попадёт, откинешь ложкой,
А в тебя — так и мертвец.
— Но не знали вы бомбёжки,
Я скажу тебе, отец.

145— Это верно, тут наука,
Тут напротив не попрёшь.
А скажи, простая штука
Есть у вас?
— Какая?
— Вошь.

И, макая в сало коркой,
150Продолжая ровно есть,
Улыбнулся вроде Тёркин
И сказал:
— Частично есть…

— Значит, есть? Тогда ты — воин,
Рассуждать со мной достоин.
155Ты — солдат, хотя и млад,
А солдат солдату — брат.

И скажи мне откровенно,
Да не в шутку, а всерьёз.
С точки зрения военной
160Отвечай на мой вопрос.
Отвечай: побьём мы немца
Или, может, не побьём?

— Погоди, отец, наемся,
Закушу, скажу потом.

165Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядишь — захочешь есть.

Всю зачистил сковородку,
170Встал, как будто вдруг подрос,
И платочек к подбородку,
Ровно сложенный, поднёс.
Отряхнул опрятно руки
И, как долг велит в дому,
175Поклонился и старухе
И солдату самому.
Молча в путь запоясался,
Осмотрелся — все ли тут?
Честь по чести распрощался,
180На часы взглянул: идут!
Всё припомнил, всё проверил,
Подогнал и под конец
Он вздохнул у самой двери
И сказал:
— Побьём, отец…

185В поле вьюга-завируха,
В трёх верстах гремит война.
На печи в избе — старуха.
Дед-хозяин у окна.

В глубине родной России,
190Против ветра, грудь вперёд,
По снегам идёт Василий
Тёркин. Немца бить идёт.

Потерял боец кисет,
Заискался, — нет и нет.

Говорит боец:
— Досадно.
Столько вдруг свалилось бед:
5Потерял семью. Ну, ладно.
Нет, так на́ тебе — кисет!

Запропа́стился куда-то,
Хвать-похвать, пропал и след.
Потерял и двор и хату.
10Хорошо. И вот — кисет.

Кабы годы молодые,
А не целых сорок лет…
Потерял края родные,
Всё на свете и кисет.

15Посмотрел с тоской вокруг:
— Без кисета, как без рук.
В неприютном школьном доме
Мужики, не детвора.
Не за партой — на соломе,
20Перетёртой, как костра.

Спят бойцы, кому досуг.
Бородач горюет вслух:

— Без кисета у махорки
Вкус не тот уже. Слаба!
25Вот судьба, товарищ Тёркин. —
Тёркин:
— Что там за судьба!

Так случиться может с каждым, —
Возразил бородачу, —
Не такой со мной однажды
30Случай был. И то молчу.

И молчит, сопит сурово.
Кое-где привстал народ.
Из мешка из вещевого
Тёркин шапку достаёт.

35Просто шапку меховую,
Той подругу боевую,
Что сидит на голове.
Есть одна. Откуда две?

— Привезли меня на танке, —
40Начал Тёркин, — сдали с рук.
Только нет моей ушанки,
Непорядок чую вдруг.

И не то чтоб очень зябкий, —
Просто гордость у меня.
45Потому, боец без шапки —
Не боец. Как без ремня.

А девчонка перевязку
Нежно делает, с опаской,
И, видать, сама она
50В этом деле зелена.

— Шапку, шапку мне, иначе
Не поеду! — Вот дела.
Так кричу, почти что плачу,
Рана трудная была.

55А она, девчонка эта,
Словно «баюшки-баю»:
— Шапки вашей, — молвит, — нету,
Я вам шапку дам свою.

Наклонилась и надела.
60— Не волнуйтесь, — говорит
И своей ручонкой белой
Обкололась: был небрит.

Сколько в жизни всяких шапок
Я носил уже — не счесть,
65Но у этой даже запах
Не такой какой-то есть…

— Ишь ты, выдумал примету.
— Слышал звон издалека.
— А зачем ты шапку эту
70Сохраняешь?
— Дорога.