Владимир Раевский - Полное собрание стихотворений

Раевский, подобно Жуковскому, воспевает прежние победы русского народа, но в противоположность «певцу во стане русских воинов» будущий декабрист ничего не говорит о царе Александре I, он славит Кутузова.

Время формирования Раевского — это период 1816–1820 годов, характеризующийся подъемом вольнолюбивых настроений, усилением оппозиционного отношения к правительству при отсутствии, однако, подлинной революционности: в декабристское движение оказались втянутыми широкие круги либерально настроенного дворянства.

Поэты, создававшие в эти годы вольнолюбивые произведения и заложившие основы декабристской поэзии, не отличались единством эстетических установок. У них были различные литературные симпатии и учителя. И благодаря этому они, объективно делая общее дело и решая сходные проблемы, не осознавали себя подчас представителями одного литературного лагеря.

В гражданской поэзии этих лет особенно ощутима связь с метафизическими представлениями XVIII века и рационалистическими установками просвещения. Традиционное деление на высокое и низкое, общее и частное является живой эстетической нормой литературы 1810-х годов. Десять — пятнадцать лет спустя подобные взгляды кажутся уже архаичными.

Рационалистический подход к поэзии в 1810-е годы закреплен и декларирован в теоретических документах декабристов, в частности в Уставе Союза Благоденствия («Зеленой книге»). В трактовке вопросов искусства, данной в «Зеленой книге», обращает на себя внимание постоянное подчеркивание и выделение нескольких основных положений: 1) декабристы утверждают примат мысли, идейного и нравственного содержания над красотой и изяществом выражения; 2) «изящное» в литературе и искусстве понимается ими как «полезное»; 3) цель искусства — воспитание достойных людей, «состоящее не в изнеживании чувств, но в укреплении, благородствовании и возвышении нравственного существа нашего» [19] «Избранные социально-политические и философские произведения декабристов», т. 1, М., 1951, с. 271. Интересно сравнить с этим заметку А. Бестужева «О романтическом характере». В ней критик резко выступает против распространения литературы, воспевающей мечтательность, чувствительность, тоску и страдания. Такая литература вредит воспитанию молодежи, так как не знакомит ее с жизнью, вызывает неправильные представления о долге и истинных добродетелях человека, расслабляет характер и делает его непригодным к настоящей житейской борьбе (см. «Соревнователь просвещения и благотворения», 1821, № 6, с. 294–298; статья подписана: Алекс. Бес…въ). , иными словами, воспитание личности цельной, деятельной, чуждой раздвоенности, слабости и праздной мечтательности.

Во всех этих положениях гораздо больше от эстетических представлений классицизма, чем от романтической эстетики, а декабристский идеал личности, чуждой всяких противоречий, выглядел ещё довольно абстрактным.

В своих толкованиях вопросов искусства авторы «Зеленой книги» исходили из того, чем располагала русская вольнолюбивая поэзия. Опыт гражданских произведений XVIII и начала XIX века несомненно ими учитывался. В то же время декларации устава стали программой для всех поэтов — членов тайного общества. Именно в соответствии с этими установками создавали свои гражданские произведения П. А. Катенин и Ф. Н. Глинка.

Декабристские гражданские стихотворения 1817–1820 годов характеризуются тираноборческими настроениями, выраженными иносказательно. Поэтам-декабристам необходимы исторические декорации. Они не прямо пишут о современности, а изображают иные эпохи, в которых стараются подчеркнуть общее с современностью. При этом и изображаемая эпоха, и герои, и их идеалы рисуются весьма абстрактно.

Таковы «Опыты двух трагических явлений» Ф. Глинки, напечатанные в 1817 году в «Сыне отечества». Этот отрывок, «не принадлежащий ни к какому целому», как отметил Ф. Глинка в специальном примечании, предельно абстрактен и в то же время предельно аллюзионен. Никаких указаний на место и время действия здесь нет. Но изображение страждущей отчизны, покоренной тираном, воздвигшим «свой железный престол» на «выях согбенных под гнетом рабов», безошибочно связывалось в представлении читателей с современностью, с положением в России. Изображая политических заговорщиков, призывающих к борьбе за свободу отчизны, Глинка создает образы идеальных героев, не знающих сомнений и колебаний, одержимых одной страстью — любовью к родине и свободе.

Если положительным героям чужды всякие противоречия, то тиран показан как человек, полный противоречивых чувств, сломленный бременем страстей. Изображение человека как раба страстей в декабристской поэзии обычно характеризует отрицательного героя. Таковы позднее Тимофан в «Аргивянах» Кюхельбекера, Святополк, Самозванец, Мазепа у Рылеева и другие. Положительный же герой подавляет все колебания и страсти. Таков Катон, изображенный в «Отрывках из „Фарсалии“» (1817) Ф. Глинки. Сближение образа Катона с русскими тираноборцами подчеркивается еще и тем, что Катон, далеко не уверенный в своей победе над Цезарем, считает тем не менее борьбу с ним неизбежной.

Сходные мотивы звучат и в вольнолюбивых произведениях Катенина этой поры. В 1818 году в «Сыне отечества» напечатал он «Отрывок из Корнелева „Цинны“», который представлял собой революционное, антимонархическое произведение. Отрывок является вольным переводом монолога Цинны из 1-го действия трагедии Корнеля. Катенину, как и Глинке, понадобились определенные декорации для выражения своих политических настроений. По сравнению с Глинкой Катенин более тщательно воссоздает в своем произведении исторический колорит, стремясь следовать не столько оригиналу, сколько духу любимой им античности. При всем том аллюзионность отрывка была несомненной. Однако на современников, надо думать, наибольшее впечатление произвели не отдельные намеки, большинству непонятные [20] Злободневный политический смысл этих аллюзий раскрыт современными исследователями творчества Катенина. Под Августом подразумевался Александр I (кстати, эта аналогия была довольно распространенной), Цинна и его друзья-заговорщики, решающие убить императора во время жертвоприношения в Капитолии, — это члены Союза Спасения, разрабатывающие план цареубийства (по одному из вариантов, Александра намечали убить во время богослужения в Архангельском соборе). См.: В. Н. Орлов, Павел Катенин. — П. А. Катенин, Стихотворения, «Б-ка поэта» (М. с.), Л., 1954, с. 12–13. , а самый тираноборческий пафос «Рассказа Цинны». Заговор против императора здесь представлен как дело законное и даже добродетельное, так как монарх привел страну и народ к неисчислимым страданиям.