Хуан Руис де Аларкон - Испанский театр. Пьесы (сборник)

Его жестокого отец мой

Своею кровью обагрил

Зловещий эшафот, а я

Спас жизнь себе обманом хитрым:

На труп убитого надел

Свое я платье, и меня

Тогда смешали с этим мертвым.

Он честь похитил у сестры.

Когда ж моей жене он страстью

Стал докучать своей и я

Его остановил, пять пальцев

Он отпечатал на моем

Лице. К твоим ногам, сеньор,

Свою я голову слагаю.

Не знаю, заслужил ли казнь,

Когда, как должно дворянину,

Я справедливо отомстил.

Король. Фернандо, доблести я вашей

И вашим людям здесь обязан

Своей победою сегодня.

И если б не были возмездьем,

Столь справедливым, а виной

Деянья ваши – и тогда бы

В знак благодарности вернул

За беспримерное геройство

В своей я милости вам место,

Что зависть отняла когда-то

У вас. Пусть предо мной пройдут

Солдаты ваши: их увидеть

Хочу и наградить как должно.

Гарсеран, Камачо, Корнехо, Харамильо, разбойники, король, дон Фернандо, Чичон, маркиз (убитый).

Гарсеран. Великий государь, мы все

У ваших ног слагаем жизни.

Они вам честно послужили.

Король. Вы все получите награду

За ваши славные деянья.

Теперь скажите мне, Фернандо,

Сестра жива ли ваша?

Дон Фернандо. В том

Селе в одежде деревенской

Она скрывается… Смотрите,

Великой радуясь победе,

Сюда идут крестьяне, с ними

Сестра моя и следом

Моя супруга: все

Вам поздравления приносят.

Теодора, донья Анна и крестьяне; те же.

Донья Анна. Припасть хотим мы к королевским

Стопам.

Дон Фернандо. Так подойди, жена!

Узнай, угодно было небу

Предел законный положить

Страданьям нашим и тебя

Вознаградить за благородство.

И ты, сестра моя, вы обе

За милость короля ко мне

K стопам монаршим припадите.

Теодора. Дозволь смиренно целовать

Нам землю ту, где ты ступаешь.

Король. Нет, встаньте! Вам воздать почет

Хочу я, – вам, жена Фернандо,

И вам, сестра его.

Дон Фернандо. Теперь

То слово, что тебе когда-то

Дал ткач, пусть сдержит, Теодора,

Фернан Рамирес: благородна

Ты сердцем, и тебе обязан

Я руку дать свою, и честь,

И жизнь твоей душе высокой.

Вы ж, Гарсеран, теперь, когда

Блестящим зеркалом без пятен

Предстала честь моя пред вами

И честь сестры восстановило

Признанье графа, что он ей

Был мужем, – вы ей дайте руку.

Надеюсь, заслужил я честь

Стать вашим шурином.

Гарсеран. О, если

Согласна будет донья Анна

Вознаградить мои желанья,

То счастлив буду я без меры.

Я вместе с ней приобрету

Себе испытанного друга

И несравненную родню.

Донья Анна. Вполне достойна страсть такая

Руки и сердца.

Чичон. Я ж уверен,

Фернандо может вместо дара

За поздравленье мне простить

Мои грехи.

Дон Фернандо. Я их прощаю.

Хоть велики они: посмотрим,

Смогу ль я этим убедить ( публике )

Сенат [47]простить грехи нам наши.

Ронда – селение в провинции Малага, расположенное в горах. Один из древнейших населенных пунктов Испании, сохранивший до последних дней опечаток Средневековья.

Пелота – игра в мяч.

Духовно-рыцарский орден. Ножны и эфес шпаги были красного цвета.

Текст, заключенный в квадратные […] скобки, может быть опущен при постановке комедии. (Прим. перев.)

Вдовий наряд состоял в то время из широкого и длинного платья темного цвета (наподобие монашеского) и широкой вуали белого цвета, завязывавшейся на лбу.

Адамус – небольшое селение, расположенное на одном из склонов Сьерры-Морены.

Индианец – уроженец Испании, разбогатевший в Америке и вернувшийся на родину.

Постоялые дворы, гостиницы, находились в городах и местечках; венты – обычно в предместьях городов – служили временным приютом для проезжающих.

Старое Прадо в Мадриде состояло из трех частей: Прадо де Аточа, Прадо де Сан Херонимо и Прадо де Реколетос. Последняя и являлась излюбленным местом прогулок, так как тут было много парков и садов.

Сид – герой Реконкисты, воспетый в «Поэме о моем Сиде» и в многочисленных народных песнях, отважный, мужественный, бесстрашный воин.

Коррида – бой быков.

Испанцы, которые обычно одевались в платье темного цвета, отправляясь в дорогу, облачались в самые богатые наряды, преимущественно светлых тонов.

Передвижение в те времена совершалось на лошадях или мулах. Оно было обставлено всевозможными церемониями.

Реплики дона Мануэля и Косме значительно сокращены в переводе. (Прим. перев.)

Речь идет об испанском обычае «закутывания», позаимствованном у андалусских морисков, а также о перенятом испанцами других областей севильском обычае «закутывания до глаз». Испанские женщины в средние века закрывали лица вуалями. Закутывались также в плащ, чаще всего черного цвета, который закреплялся на голове шпилькой с драгоценным камнем. При закатывании в манто оставался открытым только один глаз, как правило, левый.

Так называемое «эстрадо», небольшое возвышение, покрытое коврами и подушками. Женщины принимали гостей, сидя на подушках, мужчины же находились за пределами эстрадо: они сидели на стульях или в креслах. В своих эстрадо дамы принимали в нарядном платье и перчатках. Чтобы придать больший вес эстрадо, тут же находилась и дуэнья.

Главная дверь – в глубине. С правой стороны – потайная дверь, замаскированная большим шкафом со стеклянными дверцами; на полках стоит разнообразная посуда. Шкаф – на роликах, так что, когда дверь открывается, шкаф повертывается в одну сторону. С левой стороны – альков, завешанный портьерами.

Тут обыгрывается имя «Анхелы» (по-испански – «ангел»).

Анекдот этот приписывался одними Христофору Колумбу, другими – Хуанело, знаменитому автору проекта поднятия уровня реки Тахо у Толедо.

Эскориал – знаменитый королевский дворец в Мадриде с богатейшей библиотекой и усыпальницей королей. Построен Филиппом II (1559–1584).

Черный цвет превалировал в одежде испанцев XVII века. Однако вечером одевалось платье пестрых цветов и светлых тонов и даже шитые золотом плащи.

Эти варианты сделаны художественным руководителем и режиссурой московского театра «Комедия» и переводчицей Т. Л. Щепкиной-Куперник в целях придания большей ясности некоторым местам комедии, а также усиления ее динамики, не выпадая в то же время из сюжета и плана автора. В быстром сценическом исполнении могут ускользнуть от внимания зрителя некоторые подробности, которые в чтении были ему ясны.