Дмитрий Кимельфельд - В те времена

Как Дуня хороша в вишнёвой шали!..
Есть у неё забота — распашонки шить…
В Черниговской губернии свирепствуют пожары.
Никто теперь не будет их тушить…

Я, значится, усы свои подкручивал, —
Как вдруг влетает Петька, мой денщик:
«Ползет, — грит, — на нас фон Каппель тучею!»,
А я ему так прямо: «Не пищи!

Пущай бойцы натягують подштанники,
Пущай ослобоняють попаддю,
Коням нехай овса дають и пряники,
А я пойду Фурмана разбудю.»

Шрапнелею рванула артиллерия,
Ряды их раскромсали, как могли.
Гляжу, — ложатся наземь гады-белые…
Ну, тут и мы с Анютой залегли.

У них на флагах тот, что с трансформатора —
Ну, череп-кости — прямо дрожь берёть!
Орлы их кроють бомбами и матами,
А ескадрон пока в засаде ждёть.

Идут красиво — кителя с иголочки.
Барон их даже ванну принимал.
А тута вши совсем заели, сволочи, —
Хоть я ведь тоже — красный генерал!

Шмаляють хлопцы, словно одурелые,
Сбивають офицеров, как кегли…
Гляжу, — ложатся наземь гады-белые…
Ну, тут и мы с Анютой залегли.

Когда подперла к горлу ситуация,
Я Анку посадил за пулемет:
«Не дрейфь, — грю, — у нас емансипация!» —
А сам жму огородами — в обход.

Надел я бурку черную верблюжую
И как орел помчался к белякам.
Кобыла моя плакала сконфуженно, —
Как после боя пёрли на руках!

Эх, выпили мы бочечку победную,
И спели песни под Бюль-бюль оглы!..
Лежат в степях, чернеют гады-белые…
Ну, тут и мы с Анютой залегли.

Закучерявились мои годочки,
Срубили мою молодость с плеча…
Взглянуть теперь хотя б одним глазочком
На Петьку, на Василь Иваныча…

Таперь геройский вид не по карману,
Таперь усе пропиской дорожат!
Здоровый был мужик Василь Иваныч,
А главное-то — все соображал…

Бывало, подойдет и скажет: «Нюта! —
а сапоги блестять, как унитаз, —
Пойдем со мною в рожь на две минуты!» —
«Нет, — говорю, — Ивасик, не сейчас!»

Таперь девчонки расцветають рано,
Таперь их у школах учат, как рожать…
Здоровый был мужик Василь Иваныч,
А главное-то — все соображал…

Меня намедни в пионерки брали,
На митинге присутствовал народ…
Такие морды были у ентим зале, —
Что я жалела: где мой пулемет!..

Таперь по блату можно петь сопраном
И совесть прятать в личных гаражах…
Здоровый был мужик Василь Иваныч,
А главное-то — все соображал…

Ох вы, братцы дорогие,
Мучит душу ностальгия,
Жжет меня, стирает в пыль и порошок!
Что за странная эпоха:
Слева плохо, справа плохо,
А ведь где-то же должно быть хорошо!

Я вонзаю глаз бессонный
Как пращу
Я кручу свой «Панасоник»
И ропщу:
Охмуряют беспардонно
Голоса,
Обещают за кордоном
Чудеса.
Там в Канаде ли, в Кувейте
Говорят:
«Пейте — ешьте, ешьте — пейте
Все подряд!»
Я вздыхаю втихомолку,
Я, ребята, не пойму:
То ли мне купить ермолку,
То ль повязывать чалму?

Припев:
А ты твердишь:
«Не горячись, мой свет,
Там хорошо.
Где нас с тобою нет!»

Мысли в черепной коробке
На волнах живут коротких:
Что ни ночь — прочнее чуждый корешок.
Отовсюду жду подвоха:
Слева плохо, справа плохо,
А ведь где-то же должно быть хорошо?!

Может мне в Париж отчалить,
Воду слив?
Буду плоть свою печалить,
Как халиф.
У французов это дело,
Говорят,
Начинают дети смело —
С октябрят.
Кто мои сомненья скрасит?
Свет не мил!
Ведь Тургенев, русский классик,
Там загнил!
Я ж такой, я ж парень с перцем —
От тоски возьму — помру!
Неспроста оттуда Герцен
Звал Россию к топору!

Припев.

Ох, они дождутся, гады —
Стану жертвой пропаганды,
Пропаду в их мутных дебрях ни за шо.
Ты не плачь, душа-дуреха.
Ну, слева плохо, ну, справа плохо…
А ведь где-то же должно быть хорошо!

Все. Пойду в профком сдаваться:
Пусть засунут мне свечу!
Вы меня простите, братцы,
Я вам взносы заплачу!
В коллектив назад примите —
Хоть в кашне, хоть нагишом…
Мы в цеху устроим митинг —
Погуляем хорошо!

Припев.

Оптимист и пессимист —
Два больших философа
Как-то выпить собрались
И покушать досыта.
Возмущался пессимист,
Балычок смакуя вяло:
«В жизни радости так мало,
А дерьма — хоть завались!»
Тыча вилочкой в салат,
Сообщал он по секрету:
«Правды не было и нету.
И не будет, говорят.»

Припев:
А оптимист нисколечко
О том не горевал,
Рябиновой настоечки
Соседу подливал.
И утирая бороду
Краюхою ржаною
Кричал он: «Мы ведь молоды!
Плевать на остальное!
На остальное, в сущности, плевать!..»

Пессимист ругал харчи,
Цены и соления…
«Почему, — кричал, — молчит
Наше население?!
Экономика в беде,
Мало сеем, плохо косим.
А какой мы вред наносим
Окружающей среде!
Обошел на сотни лет
Всех нас Запад худосочный…
А отсталость оттого, что
В наших бабах сексу нет!»

Припев.

Пессимист, разинув пасть,
Позабыл про бдительность:
Вспоминал про нашу власть
Плюс производительность…
Крыл работников шприца,
Театры, стройки, службу быта,
говорил, что честь забыта
Ради красного словца…
Но, приняв еще одну,
В оливье рукою слазил —
И запел, как Стенька Разин
Утопил свою княжну…

Припев.

Время к полночи ползло
Легкою походочкой…
Тут ведь надо — как назло
Вся и вышла водочка.
Оптимист тут поднял шум,
Лил остатки из канистры:
«Все! Подамся в пессимисты
И такое совершу!..
Я устрою вам Китай!
С топором пойду по избам…
Нам с родимым организмом
Хоть умри, а выпить дай!».

Припев:
А пессимист нисколечко
О том не горевал,
Посапывал на коечке,
С икотой воевал…
Такой у нас народишко,
Что бог с ней, со страною:
Была бы только водочка —
Плевать на остальное!
На остальное, в сущности, плевать

Взяв трояк для опохмелки,
Направляюсь прямо в док.
Вдруг — садятся две тарелки
У пивбочки, в холодок.
Вышли трое — морды прямо из штанов,
Говорят: «Давай желанье, Иванов!
Тут у нас, — они горланят, —
Есть чудесный тарантас.
Три заветные желанья
Может выполнить на раз».
«А не врёте, разгильдяи,
Не заест?!»
«Не боись, всё будет ляля,
Вот те крест!»