Галактион Табидзе - Стихотворения

Славлю древнее застолье,
Песню славлю, но люблю
Древа мудрого приволье —
Так давно ему внемлю!

Осень, жду тебя, родная,
Где рука твоя? Я — твой!
Всё простое — принимаю,
Что издревле — всё со мной!

Блещут красноречием,
И, во имя братства,
Уверяют — нечего, мол,
Прошлым упиваться!

Да, но вдруг пробудятся
Мертвецы и толпами
По тбилисским улицам —
Топотом, потопом!

Бабки, деды, прадеды,
Славные прапращуры,
Всё во гневе праведном
И не перебарщивая…

Вот когда вы взмолитесь
Скопом: «Без сомнения,
Жертвы мы невольные
Недоразумения!»

О забвенье! Пепел древний
Не сметешь с каменьев Джвари!
Двинут в бок Арагвы гребни,
В грудь ударит пена Мтквари.

Изберешь иные тропы —
И глаза обуглят маки,
Будут путать путь окопы
И раскопок буераки.

Вспять пойдешь, и в котловине
Холод твой растопит Мцхета,
Рассечет, располовинит —
Ни ответа, ни привета.

Безмятежна нега неба,
Но взгляни, как почва ропщет,
Из бушующего склепа
Вышли полчища усопших.

Схватит ржавый меч десница,
Станет сталью половодье,
В поле битвы обратится
Даже кладбища угодье.

Видишь холм Светицховели,
Золотом заполыхавший?
Встали с каменных постелей
Рати павших питиахшей.

Враг бежит через пригорки…
Смерть настигнет, бросит наземь,
И не дрогнет сторож зоркий,
Грозный бастион Армази.

Жмется к паперти замшенной
Полумертвое забвенье.
Мцхете юной, обновленной
Я дарю стихотворенье.

Мелькают весны, лета, зимы,
Земли быстрее поворот,
Быстрей года, и вместе с ними
Быстрей мы движемся вперед.
Застыть на месте? Мимо, мимо!
Дано нам брать, искать, расти!
Для нас и мысль недопустима
В ряду с несмелыми идти.

Из каждой сакли, хаты, дома,
С полей, из чащ, лугов и рощ
Невиданного перелома
Идет невиданная мощь.
Камней сверканье драгоценных
Не так нам поражает глаз,
Как искры мыслей вдохновенных,
Что Ленин высказал о нас.

Утро.
Ветер прошуршал по саду,
Время натянуло тетиву,
И стрелою песня на декаду
Полетела в этот час в Москву.

Поднялся с утеса Нарикалы
Дух тысячелетний, как орел,
И стальные крылья просверкали
Над простором городов и сел.

Зазвенел ли древний щит Джургая,
Тронулся ли на Казбеке лед,—
Слышу: «Где же Грузия другая»,—
Ожидая нас, Москва поет.

Пой, Тбилиси, мой любимый город,
Вторь ему, родная сторона.
У твоей зари расстегнут ворот.
Грудь в загаре золотом видна.

Помнишь, как декада Петрограда
Ленинским искусством баррикад
Белых трутней выжила из сада?
Это было сорок лет назад.

Возмужали мы, стремясь к победам.
День настал и для иных декад,
И в искусство братское Советов
Ныне вносишь ты сыновний вклад…

Наша песнь в веках не устарела,
Надо быть столетия в пути,
Чтобы в танцах преподать «Отелло»,
Чтоб по сцене Ричардом пройти.

Предок горд чеканом Опизари.
А у нас грядущего творцы
Воздвигают у седых развалин
Наши небывалые дворцы.

Платим дань и мы культуре древней,
Но, согреты нынешним огнем,
Наши песни с каждым днем напевней,
И резец искусней с каждым днем.

Вот и стопы книг, где Руставели —
В неизменной славе вековой.
Вот Акакий с песней о Натэле,
Вот Илья с «Отаровой вдовой».

Кровь с веками в нас не стала тише.
Танец наш, он — как морской прибой.
В трепет он бросал сердца в Париже,
И в Москве он прогремит волной.

Зазвенел ли древний щит Джургая,
Тронулся ли на Казбеке лед,—
Слышу: «Где же Грузия другая»,—
Так, встречая нас, Москва поет.

Я Москве-столице отвечаю,
Оставляя вдалеке Казбек:
«Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек».

Для любви и горы не преграда.
Край родной, настал и твой черед.
Слушай, мир: грузинская декада
Всем о дружбе и любви поет.

Я желал бы всю Москву засыпать
Лепестками цинандальских роз…
Песню и грузинское спасибо —
Мадлобели вар — я ей привез!

Это не стрела Эрота —
И не надо сердцеведов —
Это смертная дремота
В сердце входит —
Вайме, дедав!

Эти ранние щедроты
Так открыто и раздольно
Входят в сердце — как в ворота —
Тихо-тихо,
Больно-больно.

Прозрачные ткани клубя,
Твой ветер летит надо мною.
Зачем вспоминаю тебя —
Еще небывалой, иною?

В морщинах планеты чело,
И сердце в разрывах глубоких —
Всемирных несчастий число,
Надежда слепых и убогих…

На черном и на золотом —
Старинных холстов кракелюры…
Все счеты сведу я потом
С красотами литературы.

Зачем вспоминаю тебя —
Еще небывалой, иною?
Прозрачные ткани клубя,
Твой ветер летит надо мною.

Однажды только
В тишине
Произнести имею право:
«Мне
Скорбна
Слава».

Я гений безмолвия.
В полдневном шуме бытия
Такая тишина — крамола,
Но в грохоте моря
Слышу я
Молчанье моря.

А эти хлопоты и пир —
Всё это слишком повторимо…
Беспамятство Рима,
Безмолвие лир,
Пути пилигрима.

Да будет ветер —
Тот, который
Взметает траурные шторы
В домах, где больше не живу я!

Гнет линию береговую
Дыханье — долгое, прямое.

Да будет ночь!
Да будет море!
Да будет небо без просвета,
И лодка, и весло…

Давным-давно,
Когда-то, где-то
Со мной уже произошло
Всё
Это.

Истерся медный грош.
На солнышке щербина.
Судьба моя, судьбина,
За всё спасибо… Что ж.

Душа была нежна
У грубости во власти.
Доволен всем — отчасти.
Благодарю — сполна.