Федор Сологуб - Том 1. Книги стихов

Неожиданным недугом
  Тяжко поражён,
В замке грозно-неприступном
  Умирал барон.

По приказу господина
  Вышли от него
Слуги, с рыцарем оставив
  Сына одного.

Круглолицый, смуглый отрок
  На колени стал, –
И барон грехов немало
  Сыну рассказал.

Он малюток неповинных
  Крал у матерей
И терзал их перед дикой
  Дворнею своей, –

Храмы грабил, из священных
  Чаш он пил вино, –
Счёт супругам оскорблённым
  Потерял давно.

Так барон, дрожа и плача,
  Долго говорил, –
И глаза свои стыдливо
  Отрок-сын склонил.

Рдели щёки, и ресницы
  Осеняли их,
Как навесы пальм высоких,
  Жар пустынь нагих.

Говорил барон: «Познал я
  Мира суету, –
Вижу я себя на ветхом,
  Зыблемом мосту,

Бедных грешников в мученьях
  Вижу под собой.
Рухнет мост, и быть мне скоро
  В бездне огневой.

И воззвавши к Богу, дал я
  Клятву и обет,
Клятву – сердцем отрешиться
  От минувших лет,

И обет – к Святому Гробу
  В дальние пути,
Необутыми ногами
  Зло моё снести.

И мои угасли силы,
  Не свершён обет,
Но с надеждой покидаю,
  Сын мой, этот свет:

Мой наследник благородный,
  Знаешь ты свой долг…»
И барон в изнеможеньи,
  Чуть дыша, умолк.

Поднялся и молча вышел
  Отрок. Рыцарь ждёт
И читает Символ веры…
  Время медленно идёт.

Вдруг открылась дверь, и входит
  Сын его в одной
Шерстяной рубахе, с голой
  Грудью, и босой.

Пред отцом склонив колени,
  Говорит: «Клянусь,
Что босой, в одной рубахе
  Грубой остаюсь

До поры, когда увижу
  Иерусалим,
Где я вымолю прощенье
  Всем грехам твоим

Я жестоким бичеваньям
  Обрекаю плоть,
Чтоб страданьями моими
  Спас тебя Господь,

И, зажжённою свечою
  Озаряя путь,
Не помыслю даже в праздник
  Божий отдохнуть:

Отдохну, когда увижу
  Иерусалим,
Где я вымолю прощенье
  Всем грехам твоим.

И не буду я на мягком
  Ложе почивать
Только хлеб один с водою
  Буду я вкушать,

Буду гнать с лица улыбку
  И, чужой всему,
На красу земли и неба
  Глаз не подыму:

Улыбнусь, когда увижу
  Иерусалим,
Где я вымолю прощенье
  Всем грехам моим».

Мечтаю небом и землёй,
Восходом, полднем и закатом,
Огнём, грозой и тишиной,
И вешним сладким ароматом,

И промечтаю до конца,
И, мирно улыбаясь жизни,
Уйду к неведомой отчизне,
В чертоги мудрого Отца.

Как тучки в небе, в сердце тают
Желанья гордые мои,
И голоса мечты смолкают,
Как на рассвете соловьи.

Забыв надменные порывы,
Ловя попутную струю,
Стремлю в покойные заливы
  Мою ладью, –

И там, где тёмной тенью вётел
Я буду кротко осенён,
Всё то, чем душу я заботил,
Отвеет непробудный сон.

Покрыла зелень ряски
Дремотный, старый пруд, –
Я жду, что оживут
Осмеянные сказки:
Русалка приплывёт,
Подымется, нагая,
Из сонных тёмных вод
И запоёт, играя
Зелёною косой,
А в омуте глубоком
Сверкнет огромным оком
Ревнивый водяной…
Но тихо дремлет ряска,
Вода не шелохнёт, –
Прадедовская сказка
Вовек не оживёт.

Не люблю, не обольщаюсь,
Не привязываюсь к ним,
К этим горько-преходящим
Наслаждениям земным.
Как ребёнок развлекаюсь
Мимолётною игрой,
И доволен настоящим, –
Полднем радостным и тьмой.

Состязаясь, толпа торопливо бежит,
И в ней каждый стремлением диким трепещет,
К этой чаше, которая ярко блестит
И в которой напиток губительный плещет.

За неё неизбывную злобу питать,
К ней тянуться по трупам собратий,
И, схвативши с восторгом её, услыхать
Стоны зависти злобной и вопли проклятий!

О безумная ложь! О бессмысленный грех!
Да не стоит она этих жертв изобильных,
Эта чаша с напитком, желанным для всех,
Но доступным лишь только для грубых и сильных.

Иду я влажным лугом.
Томят меня печали.
Широким полукругом
Развёрнутые дали,
Безмолвие ночное
С пленительными снами,
И небо голубое
С зелёными краями, –
Во всём покой и нега,
Лишь на сердце тревога.
Далёко до ночлега.
Жестокая дорога!

Страны есть, недостижимые
Для житейской суеты.
Там цветут неизъяснимые
Обаянья и мечты.

Там всё дивное, нездешнее,
Нет печалей и тревог;
Там стоит, как чудо вешнее,
Зачарованный чертог.

Обитает в нем Фантазия.
Но из тех блаженных стран
Стережет пути Афазия,
Облечённая в туман.

И когда с небес изгнанником
Утомлённый дух летит,
Предстаёт она пред странником,
Принимает грозный вид,

И слова, слова небесные
Отымает от него,
Чародейные, чудесные, –
Все слова до одного.

Скоро солнце встанет,
В окна мне заглянет,
Но не буду ждать, –
Не хочу томиться:
Утром сладко спится, –
Любо сердцу спать.

Раннею порою
Окон не открою
Первому лучу.
С грёзою полночной,
Ясной, беспорочной,
Задремать хочу.

Дума в грёзе тонет.
На подушку клонит
Голову мою…
Предо мной дороги,
Реки и чертоги
В голубом краю.

Мельканье изломанной тени,
Испуганный смертию взор.
Всё ниже и ниже ступени,
Всё тише рыдающий хор.
Нисходят крутые ступени,
Испуган разлукою взор.

Дрожат исхудалые руки,
Касаясь холодной стены.
Протяжным стенаньем разлуки
Испуганы тёмные сны.
Протяжные стоны разлуки
Дрожат у холодной стены.

Под чёрной и длинной вуалью
Две урны полны через край…
О песня, надгробной печалью
Былую любовь обвевай!
Отравлено сердце печалью,
Две урны полны через край.

Твоих немых угроз, суровая природа,
  Никак я не пойму.
От чахлой жизни жду блаженного отхода
  К покою твоему,
И каждый день меня к могиле приближает,
  Я каждой ночи рад, –
Но душу робкую бессмысленно пугает
  Твой неподвижный взгляд.