Федор Сологуб - Том 1. Книги стихов

Ты не знаешь, невеста, не можешь ты знать,
  Как не нужен мне мир и постыл,
Как мне трудно идти, как мне больно дышать,
  Как мне страшно крестов и могил.

И напрасно мечта в опечаленной мгле
  Мне твои озаряет черты, –
Далека ты, невеста! На грешной земле
  И тоска, и беда разлиты.

Словами горькими надменных отрицаний
Я вызвал Сатану. Он стал передо мной
Не в мрачном торжестве проклятых обаяний, –
Явился он, как дым, клубящийся, густой.

Я продолжал слова бесстрашных заклинаний, –
И в дыме отрок стал, прекрасный и нагой,
С губами яркими и полными лобзаний,
С глазами, тёмными призывною тоской.

Но красота его внушала отвращенье,
Как гроб раскрашенный, союзник злого тленья,
И нагота его сверкала, как позор.

Глаза полночные мне вызов злой метали,
И принял вызов я, – и вот, борюсь с тех пор
С царём сомнения и пламенной печали.

  После жизни недужной и тщетной,
  После странных и лживых томлений,
  Мы забудемся сном без видений,
  Мы потонем во тьме безответной,

И пускай на земле, на печальном просторе
Льются слёзы людские, бушует ненастье:
Не найдет нас ни бледное, цепкое горе,
  Ни шумливо-несносное счастье.

Я зажгу восковую свечу,
И к Творцу моему воззову,
Преклоняя главу и колени.
Бытия моего не хочу,
Жития моего не прерву,
До последней пройду все ступени.

Только воля Господня и есть,
И не я выбирал этот путь,
И куда он ведёт, я не знаю, –
И спешу я молитвы прочесть,
И не смею в ночи отдохнуть,
И главу, и колени склоняю.

В райских обителях – блеск и сиянье:
Праведных жён и мужей одеянье
  Всё в драгоценных камнях.
Эти алмазы и эти рубины
Скованы в небе из дольной кручины, –
  Слёзы и кровь в их огнях.

Ангел-хранитель! Куёшь ты прилежно
  Слёзы и кровь, –
Ах, отдохни ты порой безмятежно,
Царский венец не всегда мне готовь.
Меньше алмазом в обителях рая,
  Ангел, поверь, мне не стыд.
Бедную душу недоля земная
Каждою лишней слезою томит.

Сияя счастьем самохвальным
Поспешно-зыбкой красоты,
По небесам моим печальным
Заря рассеяла цветы.

Повеял мирно вечер мглистый
Забвеньем низменных тревог
И тонкой дымкой серебристой
Мои долины заволок.

Всё стало сбыточным и тайным, –
Краса небес и дольный сон.
Ничем обычным и случайным
Покой души не возмущён.

Мимолётной лаской мая
Наслаждайтесь, – расцветая,
Увядая, умирая, –
Дней тоской не отравляя,
Всё вокруг себя любя,
Забывая про себя.

Птичьим звучным щебетаньем,
Молодым благоуханьем,
И полуденным сияньем,
И полуночным молчаньем
Наслаждайтесь, – краток срок.
Вечный отдых не далёк.

И светел, и весел твой путь безмятежный.
Под пологом брачным свершается таинство страсти, – жестокость и радость во взорах…
Под полостью тесной вы двое, вы мчитесь долиною снежной…
Открытые руки и плечи, восторженно-льстивые речи, и музыка где-то высоко на хорах…
Во мраке партер, и сияют подмостки, – обвеяна сказка мелодией нежной…

Беспечен твой путь, озаряемый радостью счастья.
Тапёр молчаливый, – рукою наёмною вызваны звуки веселья…
Швея за работой, – прозрачные ткани – безмолвная речь сладострастья…
Усталые слуги, – и пышно, и ярко твоё новоселье…

Твой путь искромётно беспечен, –
Мне трудны и дороги сказки:
Пожарный разбитою каской своей изувечен…
Смывает с лица проститутка непрочные краски…
Истерзанный пьяница грубою бранью любовницы встречен, –
Как трудны, как дороги сказки!

Кто близкой смерти не боится,
Тот счастья высшего достиг:
Он ожиданьем не томится,
Он к бесконечному приник.

Его желанья облетели, –
Цветы промчавшейся мечты.
К недостижимой, вечной цели
Его мечты устремлены.

Под одеждою руки скрывая,
Как спартанский обычай велит,
И смиренно глаза опуская,
Перед старцами отрок стоит.
На минуту вопросом случайным
Задержали его старики, –
И сжимает он что-то потайным,
Но могучим движеньем руки.
Он лисицу украл у кого-то, –
И лисица грызет ему грудь,
Но у смелого только забота –
Стариков, как и всех, обмануть.
Удалось! Он добычу уносит,
Он от старцев идет, не спеша, –
И живую лисицу он бросит
Под намёт своего шалаша.

Проходя перед злою толпою,
Я сурово печаль утаю,
Равнодушием внешним укрою
Ото всех я кручину мою, –
И пускай она сердце мне гложет,
И пускай её трудно скрывать,
Но из глаз моих злая не сможет
Унизительных слёз исторгать.
Я победу над ней торжествую
И уйти от людей не спешу, –
Я печаль мою злую, живую
Принесу к моему шалашу,
И под тёмным намётом я сброшу,
Совершив утомительный путь,
Вместе с жизнью жестокую ношу,
Истомившую гордую грудь.

Вчера в бессилие печали
Я был угрюмо погружён, –
Слова докучные звучали,
И чьи-то тяжкие шаги.
Из-за угла за мной следили
Глаза неутомимых жён,
За мной по улицам ходили
Неумолимые враги.

Вне миров проносился
Неразгаданный сон.
Никому не приснился
Никогда еще он.

Непреклонною волей
Он стремился вдали
От небесных раздолий
И от тесной земли.

Он бежал человека,
Бытия не желал,
Но от века до века
Всё кого-то искал.

Кто дал мне это тело
И с ним так мало сил,
И жаждой без предела
Всю жизнь мою томил?

Кто дал мне землю, воды,
Огонь и небеса,
И не дал мне свободы,
И отнял чудеса?

На прахе охладелом
Былого бытия
Природою и телом
Томлюсь безумно я.

Я от мира отрекаюсь,
Покрываюсь тёмной схимой
И душою устремляюсь
В тот чертог недостижимый,
Где во мгле благоуханий,
В тихом трепете огней
Входит бледный рой мечтаний
В круг больных и злых теней.