Борис Чичибабин - Собрание стихотворений
- Название:Собрание стихотворений
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Бибколлектор
- Год:2013
- Город:Харьков
- ISBN:978-617-7013-01-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Чичибабин - Собрание стихотворений краткое содержание
Это издание представляет собой наиболее полное собрание стихотворений выдающегося поэта XX века Бориса Алексеевича Чичибабина (1923–1994). Ему выпала трудная судьба: Вятлаг, неприкаянность после освобождения, годы отверженности, замалчивания… Борис Чичибабин разделил всю боль, тревоги и надежды своего народа и выстоял. В своей жизни и поэзии он исповедовал принцип, сформулированный Бетховеном (кстати, это его любимое изречение): «Единственный героизм — видеть мир таким, как он есть, и все-таки любить его». Так он жил, так он писал.
В книгу также включены рукописные сборники 1950-х годов, комментарии к стихам поэта.
Собрание стихотворений - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Поэты были
большие, лучшие.
Одних — убили,
других — замучили.
Их стих богатый,
во взорах молнии.
А я — бухгалтер,
чтоб вы запомнили.
В гурьбе горластых —
на бой, на исповедь, —
мой алый галстук
пылал неистово.
Побит, залатан,
шального норова,
служил солдатом,
работал здорово.
Тружусь послушно,
не лезу в графы я.
Тюрьма да служба —
вся биография.
И стало тошно —
стара история —
страдать за то, что
страды не стоило.
Когда томятся
рабы под стражею,
какой кто нации,
у них не спрашиваю.
Сам с той же свитой
в безбожном гулеве
брожу, от Свифта
сбежавший Гулливер.
Идут на убыль
перчинки юмора,
смеются губы,
а сердце умерло…
Пиша отчеты,
рифмуя впроголодь,
какого черта
читать вам проповедь?
Люблю веселых
да песни пестую,
типичный олух
царя небесного.
За счастье, люди!
Поднимем — сбудется.
За всех, кто любит!
За всех, кто трудится!
{37} 37 «Поэт — что малое дитя…». Печ. по: М60. С. 16 (датируется по ВСП). Впервые: Сельская молодежь. — 1988. — № 2. — С. 30. Поэт — дитя. В лирике Ч. совокупность черт с общим значением «детскости» (ребячливость, наивность, непосредственность, чистота души) выступает мерилом истинности поэта, что отражено в ст-ях, посвященных любимым поэтам-современникам: Пастернаку, Маршаку, Эренбургу и др..
Он верит женщинам и соснам,
и стих, написанный шутя,
как жизнь, священ и неосознан.
То громыхает, как пророк,
а то дурачится, как клоун,
бог весть, зачем и для кого он,
пойдет ли будущему впрок.
Как сон, от быта отрешен,
и кто прочтет и чем навеян?
У древней тайны вдохновенья
напрасно спрашивать резон.
Но перед тем как сесть за стол
и прежде чем стихам начаться,
я твердо ведаю, за что
меня не жалует начальство.
Я б не сложил и пары слов,
когда б судьбы мирской горнило
моих висков не опалило,
души моей не потрясло.
{38} 38 «До гроба страсти не избуду…». Печ. по: К89. С. 11. Впервые: Гар. С. 90 с искажениями. В раннем вар. 1-я строка была: «До гроба злости не избуду…» (датируется по ВСП). О чичибабинском выборе свободы как «частности» существования (здесь возможно продуктивное сопоставление с концепцией поэта у Бродского) точно написал украинский поэт И. Дзюба: «Ч. никогда не героизировал свой выбор, а скорее наоборот — профанировал (в бахтинском понимании этого слова» (Дзюба И. Свобода и неволя Бориса Чичибабина // Чичибабинские чтения: Сб. материалов. — Харьков. — 2006. — С. 70–97)..
В края чужие не поеду.
Я не был сроду и не буду,
каким пристало быть поэту.
Не в игрищах литературных,
не на пирах, не в дачных рощах —
мой дух возращивался в тюрьмах
этапных, следственных и прочих.
И все-таки я был поэтом.
Я был одно с народом русским.
Я с ним ютился по баракам,
леса валил, подсолнух лускал,
каналы рыл и правду брякал.
На брюхе ползал по-пластунски
солдатом части минометной.
И в мире не было простушки
в меня влюбиться мимолетно.
И все-таки я был поэтом.
Мне жизнь дарила жар и кашель,
а чаще сам я был не шелков,
когда давился пшенной кашей
или махал пустой кошелкой.
Поэты прославляли вольность,
а я с неволей не расстанусь,
а у меня вылазит волос
и пять зубов во рту осталось.
И все-таки я был поэтом,
и все-таки я есмь поэт.
Влюбленный в черные деревья
да в свет восторгов незаконных,
я не внушал к себе доверья
издателей и незнакомок.
Я был простой конторской крысой,
знакомой всем грехам и бедам,
водяру дул, с вождями грызся,
тишком за девочками бегал.
И все-таки я был поэтом,
сто тысяч раз я был поэтом,
я был взаправдашним поэтом
и подыхаю как поэт.
ВМЕСТО ВЕНКА {39} 39 Вместо венка (Б. Пастернаку). Печ. по: М60. С. 103. А судьи-то кто? — Реминисценция из знаменитого монолога Чацкого в комедии Грибоедова «Горе от ума». Тристан, Изольда — разлученные влюбленные, герои ряда произведений средневековой литературы Западной Европы.
(Б. Пастернаку)
Когда умирают
борцы и пророки,
нам свет оставляют
на долгие сроки.
Их вид переменится,
а духу не вытечь…
А вот куда денется
Борис Леонидович?
Здоровью в убыток,
себе не к добру —
жалелыцик убитых
и руганым друг.
По смыслу ребенок,
по сути актер,
он чтил погребенных.
А судьи-то кто?..
Куда ни поеду,
куда ни пойду, —
большому поэту
везде как в аду.
Положим, не я ли,
не вы ль заодно,
что он гениален,
узнали давно,
что, молод и весел,
еще не простыв,
как Бог, куролесил
в стихах непростых,
что тех ли находок,
того ли добра
достало б на годы,
лишь брать бы да брать.
Ни капли не выдохлись
и не таятся
ни сердце, ни синтаксис,
ни интонация.
Тяжелые торбы
таскают ослы.
А надо быть добрым,
а лучше бы — злым.
Не добр и не зол ты,
упрямый Тристан,
не встретил Изольды
и зорю проспал.
Тут, как ни усердствуй
и как ни жалей,
не вместишь то сердце
ни в чей мавзолей.
Бросаться спасать бы,
да кто тебе он-то?
Добро бы писатель,
а то — член Литфонда…
Политик убогий,
большой говорун,
пришелся эпохе
не ко двору.
Умом не богаты
и сердцем черны,
«так вот чепуха-то» —
решили чины.
Для крика, для вопля
лоснящейся рожи
и премия Нобеля —
повод хороший.
По голову полон
неспетых поэм,
он так и не понял,
за что и зачем.
Тонки его руки —
не раб, не солдат —
соленые струйки
сбегают со лба.
На окнах шторы,
а жизнь нелегка.
Ждать чуда? Да что вы!
Откуда и как?
Словесная удаль —
не козырь для псов…
Он взял и умер.
Вот и всё.
ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ЭРЕНБУРГЕ {40} 40 Воспоминание об Эренбурге. Печ. по: ЦК. С. 98. Впервые: Аврора. — 1993. — № 1. — С. 130. Датируется по кн.: Почта Ильи Эренбур-га. — М., 2006. — С. 526. Илья Григорьевич, мальчишка… — Образ лежит в русле чичибабинских представлений о поэте как ребенке (подробнее см. коммент. к ст-ю «Поэт — что малое дитя…»). Марину — Цветаеву; в 1921 г. Эренбург помог ей разыскать мужа, заброшенного войной в Константинополь; благодарная Цветаева посвятила ему цикл ст-й «Сугробы». В 1960 г. Эренбург поместил воспоминания о Цветаевой во вторую кн. мемуаров «Люди, годы, жизнь» (в 1960–1965 гг. эти воспоминания публиковались в журнале «Новый мир»).
Интервал:
Закладка:
