Владислав Шошин - Снегириная заря

Мир, доверчив, дремлет в дымке синей,
Наши песни слыша за версту…
Сохрани, товарищ, и в долине
Радости высокой чистоту.

То левее, то правее
Колокольчик — не скучай!
Что-то в травах лиловеет, —
Иван-чай не иван-чай.

К полдню росную завесу
С плеч отбросили кусты,
Я люблю идти по лесу,
Песни петь до хрипоты.

Я с утра пою сегодня,
Мне от песен не устать,
Если солнечному полдню
Слово каждое под стать.

Облака, плывите мимо,
Не туманьтесь надо мной,
Я сегодня о любимой
На тропе пою лесной.

Колокольчик петь поможет,
Иван-чай качнется вслед…
Я такого дня, быть может,
Дожидался двадцать лет!

Солнца лента золотая
Колос каждый оплела,
Хорошо идти, мечтая,
Коль дорога весела.

Ей с чего ж не быть веселой,
Если молоды глаза
И прямой стрелой проселок
Рожь густую пронизал.

И, маня, шумя, сверкая,
Весь под кровлей голубой
Раскрывается без края
Гордый мир перед тобой.

Ослепленный, онемелый
Ты глаза прикрыл рукой,
Жаль, что прежде так несмело
Сердце брал восторг такой!

Ветер ворот рвет открытый,
Небо ясное, как сталь,
В городах полузабытый,
Манит жаворонок вдаль.

Вот он, мир, — как на ладони,
Вот он, праздник, — наяву,
Золотые в солнце кони
Топчут вешнюю траву.

И мечтаю я о чуде —
О друзьях со всех сторон,
О пути, что вечно будет
Лентой солнца оплетен!

Дыханье клевера и ветер,
Ручьи студеные к ногам…
Какая радость — жить на свете,
Бродить по рощам и лугам!

Следить, как тает поезд дымный
В далекой утра полумгле,
И думать о гостеприимной,
Открытой путнику земле!

Палящий полдень надо мною,
Да стадо белых коз вдали,
Да ледяною белизною —
Граница неба и земли.

И легендарной веет былью
Рассветный горный ветерок,
И на поляне крупной пылью —
Кузнечики из-под сапог.

И манят дальние просторы,
И жизнь да будет в наши дни
Во всем проста, как эти горы,
И величава, как они!

Какое ласковое небо,
Как в море, плыл бы в нем и плыл…
Я в этом крае вовсе не был,
А все мне кажется, что был.

Ведь мне знакомы в самом деле
И лапы хвои на весу,
И шишки на вершине ели,
Как в нашем северном лесу.

И падает заря на плечи,
И, словно друг в родном краю,
Грузин кричит мне: — Добрый вечер! —
И крепко руку жмет мою.

Когда, палящее, не хочет
Укрыться солнце в облаках,
Когда кузнечики стрекочут,
Неугомонные, в висках,

Как ободряет оклик птичий,
В камнях гремящая река
Иль просто взмах руки девичьей
Из встречного грузовика…

С вершины сабля водопада
В долину свой роняет звон,
Серебряная, как награда,
И чистая, как детский сон.

И в небе свет рябины красной —
Как свет карельского костра,
И на душе, как в небе, ясно, —
Такая редкая пора!

И жизнь открыта и желанна,
Ее сомненьем не встречай,
Смотри — на каждую поляну
Весельем плещет иван-чай.

Вконец устав на горных кручах,
Ты все вперед глядишь, туда,
Где высятся в недвижных тучах
Нагроможденья скал и льда.

Плясать от радости едва ли
Ты сможешь, кончив долгий путь,
Но лучше час на перевале,
Чем день в долине, отдохнуть!

Снег стучит в мое окошко, бьют часы двенадцать раз,
Обвожу страну я взглядом в новогодний тихий час.
Где Катунь не спит в тумане, где в Куру бегут ручьи,
С Новым годом, с новым счастьем! — говорят друзья мои.

Весь народ наш поднимает полный праздничный бокал
Той рукой, которой в битвах мир Земле завоевал.
И Москва на крыльях Гимна славой Родины горда,
С Новым годом, с новым веком — веком мира и труда!

И цветет весне навстречу заповедный сад добра,
Где Арагву возле Джвари под крыло берет Кура.
И садовник, как волшебник, среди праздничных цветов
Для друзей готовит радость самых сказочных сортов.

Солнце в небе раскололось мириадами огней,
Солнцем залит гладиолус, бросить некуда теней.
Гонит стрелку амариллис, в красной шапке богатырь,
Он готов разбить теплицу, прянуть в солнечную ширь.

Гиацинты и нарциссы встали в праздничном ряду,
И тюльпан румянцем пышет — я не хуже в мир войду.
И смеется наш волшебник, тут сомненья ни к чему —
В сад всю Землю превратит он, только время дай ему!

Я у подножья Зедазени,
И на гору передо мной
Вползают облачные тени
Над монастырскою стеной.

И я иду тропой зеленой
С веселым грузом на спине,
Чтоб даль горийского района
Открылась вдруг до края мне.

Чтоб разом всю увидеть Мцхету, —
У перекрестка двух дорог
Плывущий медленно к рассвету
Зеленый полуостровок…

К ручью в горах припав однажды,
Прозрачному, как горный мед,
Все не избавлюсь я от жажды
Идти наверх, идти вперед.

Как будто сверху будет ближе,
Дороже будет белый свет,
Как будто я с горы увижу
И то, чего на свете нет.

К роднику потянуло дорогу,
Здесь вода не устанет звенеть,
Так чиста и студена, — ей-богу,
Можно чокаться ей и пьянеть

От воды, от цветов, от утесов
Под сиреневой горною мглой,
Где над пропастью «Девичьи косы» —
Водопад, рассеченный скалой…

Уймонской долиной дорога легка
В пионах и зарослях борщевика.
И ясен Катуни предутренний взгляд,
Ей встретиться с Бием кедровки сулят.

Что ж, реки встречаются,
Людям трудней,
Полмира меж нами — не хватит коней.
Черемуха в Бийске опять зацвела,
Но мне твоего не коснуться седла.

Прощай, Кош-Агач,
Не скучай, Онгудай,
А ты хоть в письме мне привет передай,
Скажи мне, что в сердце живет до сих пор
Мое Беловодье,
Алтайский простор!

Память держит над бездной сердца на весу.
Я сорвал тебе ирис в таежном лесу.
Может быть, до сих пор, как ломается лед,
Чулышман о тебе мои песни поет.
Может быть, до сих пор у студеной реки
От улыбки твоей зацветают жарки.
Нет, не зря мы с тобой выходили на луг
И одни водопады дышали вокруг.