Наталия Солодкая - Волшебство (сборник)

Благодарю тебя за то, что изо всех сил старался взять свою высоту в стремлении позволить мне гордиться тобой. Ради этого ты совершал то, что было за пределами твоих сил. Ты хотел видеть в моих глазах восторг, восхищение, и хотел быть причиной этого восхищения, в моих глазах ты хотел быть самым-самым. Тебе это удавалось, и я гордилась тобой.

Спасибо тебе за то, что, не устояв перед соблазном, ты, сколько мог, ограждал меня от убийственной правды. Я знаю: ты старался, как мог. Боролся с собой, метался, разрывался на части. Но искушение оказалось сильнее тебя.

Ты – не единственный, кто не смог устоять. Я не виню тебя. Ты – всего лишь человек, а человек не совершенен. Мы все несовершенны.

Быть созданным по образу и подобию Бога не означает быть вторым Богом, который безгрешен и никогда не ошибается.

Человеку дана свобода воли, но никому не дано столько сил, чтобы всегда быть безупречным.

Я благодарю тебя за вечер в маленьком ресторанчике с горящим камином в день нашей серебряной свадьбы. Твои разум и сердце тогда уже были не со мной, я чувствовала это своим сердцем. Но ты нашёл в себе силы отдать дань уважения женщине, которая разделила с тобой молодость и была рядом с тобой четверть века. Я буду помнить этот наполненный любовью, болью и горечью вечер до конца дней.

Благодарю тебя за переживания и колебания, за нерешительность и растерянность, когда то, что нас разлучило, вскрылось со всей жестокой очевидностью. Я слышала, как кричала твоя душа, когда ты вырывал из неё всё, что связано со мной. За твои слёзы, которые ты пытался скрыть, когда мы на прощанье обнялись и в последний раз поцеловали друг друга. Эти слёзы мне очень дороги. Спасибо тебе за них.

Я благодарю тебя за то, что ты был в моей жизни вот такой, какой был.

За целый калейдоскоп воспоминаний, подаренных мне. За то, что стал моей памятью, с этой минуты – только хорошей: ведь мы с тобой только что вдребезги разбили лежащий на моей душе камень, а осколки стряхнули в пропасть забвения. За то, что через сына мы продолжимся во внуках и отдадим им ту любовь, которой не успели до конца одарить друг друга.

Благодарю тебя за испытание, которое сделало меня сильнее; за прожитые без тебя годы, научившие меня благодарить Бога за всё, что нам посылается в жизни.

Благодарю тебя за чувство любви, которое я пронесла через всю свою жизнь. Трудной любви, приправленной болью и слёзами, но такой прекрасной.

Благодарю тебя за всё, что было в нашей с тобой жизни: из этого создана Я Сегодняшняя, та, которая больше не придёт на тот берег, где ждала появления на горизонте алых парусов. Твоих парусов.

А теперь я раскрываю ладони и отпускаю от себя на волю белоснежную голубку, которую берегла все эти годы, ограждала от всего, что могло её погубить, согревала своим дыханием, когда холод отчаяния, подобравшись к самому сердцу, лишал жизни меня саму. Эта голубка – моя Любовь к тебе. Отныне она свободна. Лети же, глупышка!

А что же стало с девочкой, плакавшей жемчужными слезами? Каждый любимый человек – Волшебник в глазах любящего. Появился тот, кто сделал девочку счастливой. И тогда произошло чудо: от улыбки девочки всюду расцветали розы дивной красоты. Я всегда знала, что они были цвета солнца.

Всё, что связано у меня с тобой – это мои жемчужины и розы, которые, став прошлым, превратились в строки этого письма. Письма, написанного сердцем, но которого ты никогда не получишь».

Под письмом не было ни даты, ни подписи. Но мне показалось, что я знаю, кто мог быть его автором. Едва начав читать волнительные строки, я вдруг перестала видеть их рисунок. Они исчезли, растворились, и перед моим мысленным взором возник образ встреченной мной в парке прекрасной Незнакомки. Я была почти уверена: это было её письмо. Только она могла так думать и чувствовать. А рисунок почерка… и этот исходивший от бумаги едва уловимый аромат. Все эти нюансы и сам образ женщины удивительным образом сложились в моём сознании в единое целое. Мог ли кто-то другой написать такое письмо, которое являло собой нечто большее, чем письменную передачу информации? Письмо было живым монологом, оно несло в себе отпечаток личности автора, в его строках были растворены все краски чувств излившего их человека. И всё это удивительным образом воздействовало на меня, воссоздав образ Незнакомки. Этот образ и был для меня подписью под письмом. Сжечь это письмо у меня не поднялась рука.

Весна в этом году была ранней. Снега зимой выпало немного, и в городе он быстро сошёл. Дни стояли солнечные, радостные. Скинув зимнюю хмурую дремоту, наш город оживал. Во дворах на асфальте появились нарисованные мелом классики, загалдела ребятня, застрекотали роликовые коньки, по выходным в окнах наших «человейников» можно было наблюдать балансирующих на высоте, подобно акробатам, хозяек, начищающих стекла до неправдоподобной прозрачности.

В магазинах появились куличи и краска для яиц, а в разговорах всё чаще слышалось слово «Пасха», отзываясь в душе необъяснимым волнением и радостью. Горожане наши – далеко не все верующие и воцерковленные, всё же чтят православные праздники. Как умеют. Кто-то просто отдаёт дань традиции, а для кого-то это – другая сторона жизни, не выставляемая напоказ, но, возможно – самая важная. В домах в эту пору закипают весенние генеральные уборки, преображаются после зимы дворы и улицы города, обретая обновленный вид. Приметой приближающейся Пасхи каждую весну становятся и специальные бесплатные автобусы, доставляющие горожан к местам, где обрели своё последнее пристанище их ушедшие близкие люди. При первой возможности, едва сойдёт снег, люди устремляются на встречу с теми, кто был и остаётся им дорог: внутри оградки прибраться, что-то покрасить, поправить, обиходить могилу, помянуть, зажечь свечу. И поговорить с дорогим человеком, который может теперь только выслушать.

По заведённому ещё Бабушкой порядку я тоже затеяла весеннюю генеральную уборку, дабы к светлому Воскресению дом засиял особой, праздничной чистотой. По завершении уборки дома я наметила поездку в Невзорово, чтобы прибраться на могиле Бабушки. Там лес кругом, снег вряд ли ещё стаял, а через денёк-другой в самый раз будет. Уж заждалась меня, наверно, голубка моя.

Первой в списке дел значилась разборка содержимого нашего старого секретера. Давно собиралась, вот только руки всё никак не доходили. Да и, если честно, где-то в глубине души мне хотелось как можно дольше сохранить в неприкосновенности этот маленький островок детства моего сына. Этот заповедный мирок сохранился таким, каким сын его оставил, отравившись из родительского гнезда в свой большой полёт. Мне казалось, что это не просто секретер, а настоящая машина времени. И стоит лишь приоткрыть дверцу и заглянуть внутрь, то вмиг попадёшь в чудесный, наполненный красками и светом мир, в котором живут заводные машинки и шагающие серебристые роботы, фантастические звездолёты и таинственные пришельцы из далеких миров, космические путешествия и жуткие неразгаданные тайны. И ещё там живёт маленький вихрастый любознательный фантазер со своим смышлёным, преданным, усатым и хвостатым дымчато-пушистым другом, от которого почему-то всегда пахнет карамелькой.