Игорь Павлов - Зимовье зверей (сборник)

Гусь раздосадован: «Не прав был, бык, я!
Крылья от холода не спасают меня!
А коли не пустишь, то клювом своим
Весь мох из стен выну, вот тогда поглядим!»

Бык долго не думал: «Да ладно, входи!
Садись на шесток и меня не студи!»

Гусь в избу вошёл, сразу сел на шесток,
Да к печке поближе, согревшись, умолк.

Вот слышат в избушке: «Ку-ка-ре-ку!
Ещё не рассвет! От мороза бегу!»
Петух весь продрогший к избе подбегает:
– Пусти бык в избу! Голос мой замерзает!

А бык отвечает: «Нет, петух, не пущу!
Ты избу не строил. Про ель я – молчу».

Петух огорчён: «Не прав был, бык, я!
Ни ёлка, ни ель не согрели меня!
А коли не пустишь, то клювом своим
Я крышу попорчу, вот тогда поглядим!»

Бык долго не думал: «Да ладно, входи!
Садись вот на брус и меня не студи!»

Петух вбежал в избу, на брус – и сидит,
Да к печке поближе, молчит – не кричит.

Вот так стали жить они впятером.
Изба быка стала для них – общий дом.
Про избу, однако, узнало лесное зверьё…
Мороз, да и голод сделал дело своё.

И волк сговорились с медведем: «Идём
В избе всех съедим да и в ней поживём!»
Решили – и в путь. Вот подходят к избе.
– Ты, мишка, здоровый! Входить первым тебе!

– Здоров-то здоров, но ленивый же я,
Ты, волк, пошустрей – предлагаю тебя!

Волк щёлкнул зубами и в избу вошёл,
Бык сходу рогами его к стенке припёр;
Баран разбежался – и бац волка в бок,
Назад чуть подался – и снова в бок рог,
И начал осаживать волка по бокам…
Бодаться бараньим полезно рогам.

А тут и свинья из подполья кричит.
– Хрю-хрю-хрю! – очень злобно визжит. —
Ножи точу! Топоры точу, точу!
Съесть живого волка я хочу!

Гусь тоже в борьбе: волка щиплет за хвост
И крыльями бьёт – попался прохвост!

Кричит тут петух и на брус предлагает
Поднять сходу волка и при этом пугает:
– И ножишко здесь, и гужишко здесь.
Волка за лапы на брус подвесь!
Здесь волка я и зарежу!
Здесь волка я и подвешу!

Медведь услышал крики да и бежать!
Волк рвался, рвался – еле смог он удрать.
Догнал волк медведя и всё рассказал.
Что было в избе, он вот так передал:

– Что было?! То ужас! Все били меня…
До смерти хотели…Чудом спасся вот я.
Вошёл я в избу…Тут вскочил мужичище…
Огромный, здоровый – в чёрном был армячище!
Ухватом меня к стенке он и припёр,
Второй, что поменьше, на меня тут попёр!
Совсем неказистый такой мужичишка —
Одет был в простой серенький армячишко —
Но обухом бил всё меня по бокам…
Внутри всё отбил, ребра сломаны там.
А третий, поменьше, – меня всё щипал;
В кафтанишке белом – хвост щипом хватал.
А маленький самый – в халатишке красном —
Всё бегал по брусу с криком ужасным:
«И ножишко здесь, и гужишко здесь.
Волка за лапы на брус подвесь!
Здесь волка я и зарежу!
Здесь волка я и подвешу!»
А из подполья ещё кто-то визжал
(Его, славу Богу, я не видал):
«Ножи точу! Топоры точу, точу!
Съесть живого волка я хочу!»

Закончив рассказ, волк от боли завыл
И впредь ту избу за версту обходил.
Медведь с той поры лишь в берлоге зимой…
Спит, лапу сосёт: и тепло, и покой.

А бык, баран, гусь, петух и свинья
(От сороки в лесу узнал как-то я)
Всё в той же избушке живут-поживают,
Дружны меж собой да и горя не знают.