Александр Городницкий - Песни

Костра смолистый дым, бегущая вода.
Мы юную мечту вернуть уже не в силах.
Немало песен с ним певали мы тогда
На грушинском плоту, в Москве и на Курилах.
Распался тесный круг, необратимый впредь.
Всё явственнее вьюг морозное дыханье.
Прощай, мой старый друг, — с тобою нам не петь,
Прощай, мой старый друг, вернее — до-свиданья.

А на Земле грядут другие времена.
Наш век ушёл давно, не вызвав ностальгии.
Эпоха новых смут, и новая война,
И новое кино, и ценности другие.
Но, душу сохранив для будущих времён,
Забыть мы никогда не сможем эти зонги,
Где скачет по степи усталый эскадрон,
И движутся суда к далёкой Амазонке.

На Ваганьковом горят сухие листья.
Купола блестят на солнце — больно глазу.
Приходи сюда и молча помолись ты,
Даже если не молился ты ни разу.

Облаков плывёт небесная отара
Над сторожкой милицейской унылой,
И застыла одинокая гитара,
Как собака над хозяйскою могилой.

Ветви чёрные раскачивают ветры
Над прозрачной неподвижною водой,
И ушедшие безвременно поэты
Улыбаются улыбкой молодой.

Их земля теперь связала воедино,
Опоила их, как водкою, дурманом.
Запах вянущих цветов и запах дыма —
Всё проходит в этом мире безымянном.

На Ваганьковском горят сухие листья.
За стеной звонит трамвай из дальней дали.
Приходи сюда и молча помолись ты —
Это осень наступает не твоя ли?

Сигаретой опиши колечко,
Снова расставаться нам пора,
Ты теперь в земле остался вечной,
Где стоит июльская жара.
О тебе поплачет хмурый Питер
И родной израильский народ,
Только эти песни на иврите
Кто-нибудь навряд ли запоет.

Со ступеней набережной старой
На воду пускаю я цветы.
Слышу я знакомую гитару,
Может, это вовсе и не ты,
Может, и не ты совсем, а некто
Улетел за тридевять земель,
Дом на переулке Антоненко
Поменяв на город Ариэль.

«Сигаретой опиши колечко»,
Пусть дымок растает голубой,
Все равно на станции конечной
Скоро мы увидимся с тобой.
Пусть тебе приснится ночью синей,
Возвратив душе твоей покой,
Дождик василеостровских линий
Над холодной цинковой рекой.

Расправлены вымпелы гордо.
Не жди меня скоро, жена, —
Опять закипает у борта
Крутого посола волна.

Под северным солнцем неверным,
Под южных небес синевой —
Всегда паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой.

И дома порою ночною.
Лишь только открою окно,
Опять на ветру надо мною
Тугое поет полотно.

И тесны домашние стены,
И душен домашний покой,
Когда паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой.

Пусть чаек слепящие вспышки
Горят надо мной в вышине,
Мальчишки, мальчишки, мальчишки
Пусть вечно завидуют мне.

И старость отступит, наверно, —
Не властна она надо мной,
Пока паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой.

Позабудте свои городские привычки, —
В шуме улиц капель не слышна.
Отложите дела — и скорей к электричке:
В Переделкино входит весна.
Там зеленые воды в канавах проснулись,
Снег последний к оврагам приник.
На фанернех дощечках названия улиц —
Как заглавия давние книг.

Там, тропинкой бредя, задеваешь щекою
Паутины беззвучную нить.
И лежит Пастернак под закатным покоем,
И веселая церковь звонит.
А в безлюдных садах и на улицах мглистых
Над дыханием влажной земли
Молча жгут сторожа прошлогодние листья —
Миновавшей весны корабли.

И на даче пустой, где не хочешь, а пей-ка
Непонятные горькие сны,
Заскрипит в темноте под ногами ступенька,
И Светлов подмигнет со стены.
И поверить нельзя невозможности Бога
В ранний час, когда верба красна.
И на заячьих лапках, как в сердце — тревога,
В Переделкино входит весна.

Все перекаты да перекаты —
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты, —
Плыву вперед по абрису.

А где-то бабы живут на свете,
Друзья сидят за водкою…
Владеют камни, владеет ветер
Моей дырявой лодкою.

К большой реке я наутро выйду,
Наутро лето кончится,
И подавать я не должен виду,
Что умирать не хочется.

И если есть там с тобою кто-то, —
Не стоит долго мучиться:
Люблю тебя я до поворота,
А дальше — как получится.

Все перекаты да перекаты —
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты, —
Плыву вперед по абрису.

Нам ночами июльскими не спать на сене,
Не крутить нам по комнатам сладкий дым папирос.
Перелётные ангелы летят на север,
И их нежные крылья обжигает мороз.

Опускаются ангелы на крыши зданий,
И на храмах покинутых ночуют они,
А наутро снимаются в полёт свой дальний,
Потому что коротки весенние дни.

И когда ветры тёплые в лицо подуют,
И от лени последней ты свой выронишь лом,
Это значит, навек твою башку седую
Осенит избавление лебединым крылом.

Вы не плачьте, братишечки, по давним семьям,
Вы не врите, братишечки, про утраченный юг —
Перелётные ангелы летят на север,
И тяжёлые крылья над тундрой поют.

Рукою шаря, словно нищий,
Прожектор нас в тумане ищет.
Мы к вашим временным жилищам
Спешим из тьмы.
И у последнего порога
Нам командир внушает строго,
Что в небе нет ни звёзд, ни Бога —
Есть только мы!

И я мотор врубаю слепо,
И мне луна мигает слева,
Лечу без женщины и хлеба,
Невидим, невесом.
Сегодня смерть приходит с неба,
Сегодня смерть приходит с неба,
Сегодня смерть приходит с неба —
И мы её несём!

Земля под облаком абстрактна,
Уничтожать её не страшно,
Народ, внизу живущий, — враг наш, —
Читай приказ!
Переживать, ребята, полно, —
Берёзы снизу или пальмы,
Когда несёт им груз напалма
Один из нас.